Через двадцать минут мы прибыли в новый район Ташкента, который называется Высоковольтный массив, и на цыпочках поднялись на верхний этаж нового кирпичного дома… Бесшумно открыли квартиру номер двенадцать… Мы боялись, чтобы соседи не заподозрили что-нибудь худое, потому что чувствовали себя в этом доме лишними людьми.
В квартире Наташи было много книг, красивой керамической посуды и различных засушенных растений.
Мы сделали всё, как велела хозяйка: умылись, поели и уселись ждать. Вечером появились Наташа с Лёшей, а с ними ещё несколько человек. Квартира наполнилась голосами. Хозяева торопились.
– Вы извините, мы на минуточку, – сказали они нам. – Мы здесь сейчас не живём, а живём вместе с мамой, в палатке. Она боится землетрясения, и мы не хотим её оставлять одну.
– Да, но послушайте… – начал я.
– Нет, нет! – перебила Наташа. – Пусть вас ничто не смущает! Вот здесь маринованные грибы, а здесь консервированные фрукты. Это мы сами делали.
– Но, может быть, мы…
Нам не давали и слова вставить.
– Всё в порядке! – сказал Лёша. – Мы уже уходим, не станем вам больше мешать. Возьмём только гитару. А вот вам на всякий случай наши рабочие телефоны, если что-нибудь будет нужно – звоните. Только одна просьба: на первом этаже живёт хорошая женщина Наталья Ивановна. Знаете, она очень боится толчков. Так вот если она постучит по трубам парового отопления, сбегайте вниз, побудьте с ней…
– Понимаем, понимаем! – сказал я. – Непременно! Всё сделаем.
Через минуту шумной компании как не бывало. Откровенно говоря, нам стало грустно оттого, что они ушли. Мы сидели одни в полном молчании, листая самые интересные журналы и книги, к которым потеряли интерес. Не хотелось ни о чём говорить. Идти куда-нибудь было уже поздно.
Через некоторое время раздался звонок.
Мы помчались бегом к входной двери. На пороге стояли совсем молодой мужчина и совсем молодая женщина.
– Здравствуйте, – сказали они. – Мы живём ниже этажом, в квартире девять. Нас зовут Эля и Глеб. Мы слышали, что вы из Ленинграда. Пойдёмте к нам?
– А ничего, что мы… – начали, было, мы.
– Пойдёмте, пойдёмте! К нам пришли гости, у нас есть музыка и много вкусных вещей.
Отказываться было бесполезно. Я закрыл дверь, а ключик положил себе в карман.
Через полчаса мы со всеми перезнакомились, стали разговаривать и даже петь. Глеб оказался геологом и альпинистом. Он очень интересно рассказывал о восхождениях и показал нам золотую медаль. Но компания, как мы поняли, была постоянная, и у них были свои разговоры. Мы и не заметили, как наступила ночь. Гости стали понемногу расходиться. Мы тоже встали, но Эля с Глебом воскликнули:
– А вы куда, ребята?
– Мы к себе… то есть наверх… мы в квартиру двенадцать.
– Нет уж, – сказал Глеб, – оставайтесь у нас.
– Так ведь у нас же… – начал я и показал ключик.
– Нет, нет, – перебила Эля. – Я вам уже постелила. Что же это вы будете там одни…
Мы спали с комфортом в отдельной комнате. Наутро я вскочил с постели и понял, что хозяев нет дома.
– Эй, подъём! – закричал я. – Нас опять бросили!
На столе лежала записка, а на записке – французский ключ.
«Ребята, – писали нам Эля и Глеб, – еда в холодильнике. Мы ушли на работу. Если что-нибудь понадобится, вот наши рабочие телефоны. Итак, до вечера! Да, одна просьба: в квартире номер три живёт хорошая женщина Наталья Ивановна. Она очень боится даже слабых толчков…».
Дальше шла просьба не оставлять одну Наталью Ивановну, если она постучит по трубе.
