– Ты что? Ни к чему. Фостер сам знает, что ему нужно, к тому же под трейлером я постелила свою старую теплую шерстяную юбку, а дождь туда не попадает. Патрик всегда кормит Фостера, когда меня нет. Я же не всегда бываю дома, а взаперти ему было бы намного хуже, да и еще без меня. Так что не переживай, Джина, ничего с ним плохого не случится. Как же хорошо, что это не человеческий младенец, с которым пришлось бы нянчиться с утра до ночи.. Пеленки.. Кормление.. Как представишь всё это.. Я не создана быть матерью, да и не люблю детей, а с собаками проще. Вот я тебе покажу его как-нибудь, когда он соизволит появиться, и ты поймешь, насколько он счастлив. Он очень самостоятельный и неизбалованный.
– А дети? – спросила я.
– Что дети?
– Почему не любишь их?
– Этого я тебе не смогу объяснить, потому как сама не знаю. Так сложилось, но у меня теперь есть ты и этого достаточно, – ответила она и хитро улыбнулась мне.
Под грохотанье вагонов надземного метро, проносившихся по путепроводу над Макдональд-Авеню, и под ритмичный бит хип-хопа с тяжелыми басами, доносившегося с ближайшего жилого квартала, я уже сидела на скамейке, облокотившись о кирпичную стену одноэтажного здания автосервиса и держала меж двух пальцев сигарету. Дым от сигареты потихоньку струился вверх.
Вплотную ко мне, соприкасаясь бедром, разместилась Джордан. Она тоже курила и, по-пацански запрокидывая голову, плевала далеко на проезжую часть, а другой рукой теребила серьгу-кольцо.
Пока мы добирались до этого места, она была практически немногословна и сейчас молчала. Интересно, о чем она думала. А я в это время рассуждала мысленно о том, что пока не могу бросить курить, что мне все-таки тяжело избавиться от этой пагубной привычки, несколько затяжек прекрасно гасили мой стресс, да и бывает такое, когда делать особо нечего, тем более беседа с Джордан не складывалась. Иногда можно ничего не говорить, остаться со своими мыслями наедине, и просто помолчать вдвоем в сигаретном дыму.
Джордан толкнула меня локтем в бок, чтобы привлечь мое рассеянное внимание к немолодому рыжеволосому механику с испачканным лицом в светло-коричневом комбинезоне, появившемуся вдруг из бокса.
– Привет! Меня зовут Зак! – прокричал он, словно мы были глухими, и улыбнулся своим наполовину беззубым ртом, – ваша машина почти готова, остался только еще один штрих и можете забирать.
– Спасибо вам, – ответила я.
– Всегда пожалуйста! – снова прокричал механик. – Всего пару минут подождите!
Он скрылся из виду, затем через некоторое время выгнал из бокса машину и отдал мне ключи, вытирая тряпкой свои грубые руки. Я осмотрела «бьюик», который стал выглядеть как новенький, бампер выправили так, как будто с ним ранее ничего не произошло.
Пока я расплачивалась, кассир отсчитывала мне сдачу, а рыжеволосый Зак стоял рядом и всё время шутил. На прощанье он пожелал нам счастливого пути и рассказал анекдот про водителя и механика: «Водитель загнал свою машину на ремонт, а позже спросил механика, как дела у его машины, на что механик ответил ему, что если бы вместо машины был бизон, он бы посоветовал ему пристрелить его». На этом акценте анекдот закончился, после чего должны были засмеяться все, как это обычно бывает, но смеялся только один Зак и повторял, как сумасшедший, концовку своего анекдота: «Представляете? Пристрелить бизона!»; его дикий хохот местами напоминал птичьи крики.
