– А ваше оружие откуда? – спросил Тимур.
– Полностью трофейное, отвоеванное. Есть новенькие пусковые установки, прямо в смазке, гранатометы, минометы, мы приводим своими силами в порядок и восстанавливаем даже недействующее, или разбираем его на запчасти. Но сейчас первыми не стреляем – только в ответ.
– Вы численностью в пятьдесят восемь человек взяли четыре города. Прямо-таки подвиг трёхсот спартанцев, сдержавших в ущелье нападение целой армии! Как это делается? – продолжила расспросы Леденёва, которая перед поездкой прочла об ополченцах всё, что успела найти в Интернете.
– Сначала взяли городские отделы, окружили, штурмовали, довооружились.
– Это работа спецназа?
– Никакого отношения к нему не имеем, – уверил Горец.
– Как же так происходит? Украинские военные так плохо обучены?
– На войне за один месяц всему научиться можно, если сразу не убьют. Хотите знать, в чём дело? Разница в том, что мы за идею воюем, а не за деньги.
Джип ехал вдоль убранных полей пшеницы и подсолнечника, мелькали частные домики, во дворах – куры, гуси. Мирную картину сельского бытия искажали застывшие на обочинах обгоревшие грузовые машины и искореженная бронетехника.
На одном из участков дороги, в районе лесополосы, джип разогнался до предельной скорости, о чём возмущённо сообщил навигатор.
– Так по нам сложнее попасть снайперам, – пояснил Сергей.
– Откуда они здесь? Ведь это же подконтрольная вам территория, разве нет? – Дарья не переставала сыпать вопросами, с трудом пытаясь делать различимые заметки в блокноте, потому как из-за тряски вместо букв выходили закорючки.
– Тут котёл образовался радиусом километров в десять, где застряли остатки батальона «Айдар». Это те, кого отбили от Иловайска, командование их бросило.
– Сколько человек?
– А кто их считал? Может, тысяча, может, больше. Сейчас нет смысла никого ловить – только силы и средства тратить. Выйдут на местных ополченцев – будут уничтожены.
– А если кто-то захочет сдаться?
– Под суд пойдут. Свидетели из окрестных деревень расскажут, кто из военных что делал.
– Как к вам относится местное население? Не считают вас виновниками бомбежек и гибели людей?
– С пониманием относится. Пирожки для нас пекут. Деньги брать у жителей – строжайший запрет, а продукты питания можно.
Водитель сообщил, что в машине заканчивается солярка, но на ближайшей заправке её не оказалось, а если бы и была, не смогли продать – нет электричества. Горец позвонил кому-то по сотовому и принял решение доехать до ближайшего блокпоста, куда ему пообещали подвести канистру с горючкой.
У бетонного ограждения все, кроме Митяя, вышли из машины. Мужчины и Дарья закурили, Юля принялась делать снимки. Вскоре подкатила легковушка, из которой вышел парень в яркой вязаной шапке с большим помпоном и широкой улыбкой на гладком мальчишеском лице.
– «Красная шапочка» приехал, – радостно сообщил Сергей.
«Очень подходящая экипировка для района боевых действий, – неодобрительно подумала Дарья. – Осталось только светоотражающие элементы на куртку спереди и сзади нацепить, чтобы уж точно никто не промазал».
Парень поздоровался за руку с мужчинами, приветливо покивал женщинам, выставил на бетонную плиту полную металлическую канистру, забрал взамен пустую и уехал.
Заправленный джип снова отправился в путь. Заплутав на одном из поворотов, Сергей обратился к навигатору:
– Ты что меня дуришь-то?
