– Почему бы тебе самому не спросить, имеет ли она отношение ко всей этой катавасии? – усмехнулась я, уже зная, что ответит Марк.
– Мы с Тамарой на ножах, – выдохнул режиссер. – Единственное, за что я ей благодарен, так это за то, что она позволила мне воспитывать Кирилла. Мальчишка и так со сложным характером, и если бы он остался у матери, это окончательно испортило бы его.
– Ну что же, Марк, если ты доверяешь мне это неофициальное расследование… – протянула я. – Но учти, я слагаю с себя всяческую ответственность за исход дела. Прошу тебя, обратись к…
– Знаю, знаю, – морщась, как от зубной боли, прервал меня Михасевич. – Но пока еще не пришло время звонить в полицию. Они только навредят! О, Фима, дай мне этого анонимщика… этого онаниста, – проскрипел зубами Михасевич. – Ух!
В кратком, но до чрезвычайности емком междометии заключался весь характер и темперамент мэтра герцословацкого кинематографа Марка Казимировича Михасевича.
И снова беседу прервала телефонная трель, Михасевич, милостиво объявив, что аудиенция окончена, добавил:
– Приезжай послезавтра, Фима. На вокзале тебя встретят. Будешь жить у меня в особняке.
Марк дал понять, что я могу идти.
– Стелла Богумиловна, это ты, что ли, мне житья не даешь? – произнес со смешком он в трубку. – Ну, как дела, старушка, как твой седокудрый Афиногенчик? Вы еще часом не развелись?
Марк, как всегда, был нарасхват – на этот раз его беспокоила примадонна нашей герцословацкой эстрады Стелла Бугачиха.
Я поспешно ретировалась. Через минуту я была на улице, около особняка, в котором располагалась студия и творческая мастерская Марка Михасевича.
Поеду в Варжовцы, хотя сейчас там не сезон. Отдохну, развеюсь, глотну свежего воздуха. И, если повезет, отыщу автора писем, который грозился убить Юлиану Понятовскую.
Тогда я и предположить не могла, каким беспросветным ужасом обернется вся эта на первый взгляд невинная история, но обо всем по порядку…
В Экаресте я остановилась на квартире своей старшей сестры Вероники – она у меня профессор, дважды доктор наук, специалист по теоретическому сексу. Вероника считается одним из ведущих специалистов по вопросам отношения полов, постоянно находится в разъездах, преподает в международных университетах, выступает на мировых симпозиумах и является штатным советником генерального секретаря ООН и ЮНЕСКО по вопросам демографии, контроля за рождаемостью и предотвращения распространения СПИДа.
В тот момент моя сестрица находилась где-то не то в Нью-Йорке, не то в Сан-Франциско в компании со своим новым увлечением, молодым жиголо Дусиком, который сыграл не последнюю роль в истории с президентом и его женой.
Вероника имеет двухъярусную квартиру общей площадью в полкилометра в одной из стеклянных башен суперэлитного комплекса «Авалон». Гонорары за ее публикации и бестселлеры о сексе позволяют Веронике иметь гнездышко во всех крупных городах мира. И когда Ника не в Экаресте (а это одиннадцать месяцев в году), в ее хоромах квартирую я.
Оказавшись в сестриных апартаментах, я первым делом позвонила Рае Блаватской. Узнав, что с Василиском, моим дорогим котиком, все в полном порядке (уезжая в столицу, я дала Рае четкие наставления по поводу кормежки животины и разъяснила, что парную говядину он кушает на ужин, а днем предпочитает печенку и потроха), и выслушав монолог, лейтмотивом которого являлся огромный прыщ, вскочивший у Раи на седалище, я перешла в наступление.
