Ребятам надо попасть в конкретный банк для проведения съёмок с участием конкретного человека. Их вчерашние плохо скрытые угрозы – пустой звук. И если им ответить отказом … Просто не позволить проводить съемку …
– Я готов вам помочь, – сказал Ласунский.
Я воззрился на него. До этой секунды не был уверен, что всё сложится благополучно.
Сейчас в его взгляде не осталось и следа недавней отстранённости и не было холода.
– Согласуйте с начальником службы безопасности. Если у него не будет возражений – пожалуйста.
Или это завуалированная форма отказа? Откажет не Ласунский, а один из его подчинённых, а Ласунский потом просто сошлётся на мнение начальника службы безопасности? Не угадать.
– Спасибо, – сказал я.
Ласунский только кивнул в ответ.
– Вам в кабинет номер два. Я предупрежу о вашем приходе.
Снял телефонную трубку с аппарата.
* * *
Начальник службы безопасности оказался преотличнейшим мужиком. С первой секунды, едва только я его увидел, сложилось впечатление, что мы с ним знакомы лет этак двадцать, и все двадцать лет, несмотря на разницу в возрасте, ходим в закадычных друзьях.
– Колодин? – расцвёл он и развёл руки для объятий. – Евгений Иванович?
За те полторы минуты, которые я шёл к кабинету номер два, Ласунский успел позвонить своему подчинённому.
– А я только вчера смотрел вашу программу! У меня и кассета дома есть. Лучшие выпуски вашей "Вот так истории!".Узнать больше
Он лучился счастьем, и невозможно было не поверить в искренность его чувств.
– Значит, снимать будете? У нас?
Я даже не успел ответить.
– А как вы вообще снимаете? Неужели никто не догадывается?
– За всё время – никто.
– Ну, понятно, зеркала там всякие, то да сё … И всё равно здорово! Но обижаются, наверное, да?
– Очень редко.
– Неужели?
Во взгляде моего собеседника заискрилось добродушное недоверие.
– Мы ведь разыгрываем не просто так, первого попавшегося. Нам письма присылают, предлагают разыграть кого-нибудь из близких людей. Родственника, к примеру. Или товарища по работе. То есть инициатива исходит не от нас.
– Да-да, я понимаю, – закивал он.
– И когда съёмка заканчивается и выясняется, что это был розыгрыш, мы выпускаем вперед автора письма. Всё обращается в шутку. Не на кого обижаться. И нам всё сходит с рук.
– Психологи! – засмеялся мой собеседник и даже руки потёр от удовольствия. – Но письма-то почему пишут? Славы хотят? Или денег?
– Кто чего. Кто-то хочет увидеть своего родственника на экране, хотя бы даже такой вот ценой. Ну и деньги, разумеется. Мы платим гонорар.
– Большой?
– Достаточный, – дипломатично ответил я.
Для моего собеседника это могли быть совсем смешные деньги, а для некоторых из наших героев гонорара хватало на год относительно скромной жизни. Всё в мире относительно. Тут я был согласен с гением.
– А у нас что будете снимать?
Я повторил специально для него историю с бриллиантовым колье, которое внезапно должно обнаружиться в одной из сейфовых ячеек банка. Интересно, что ему сказал Ласунский?
– То есть колье в сейфе не было и вдруг появилось?
– Да, – подтвердил я.
– Как же колье попадет в сейф? У ячейки два ключа, оба разные, от разных замков. Один ключ в банке, другой у клиента …
Это я знал и без него.
– Ключ нашей героини предоставит её муж. Тот самый, который дарит колье.
– А он не против?
– Как он может быть против? Это его личная придумка.
– И колье он сам положит в сейф?
– По всей видимости.
