– Почему?
– Они совсем дикари. Не держат слово. Каннибалы. Весь смысл их жизни – пожрать как можно более сильных врагов и включить их ДНК в свои. Стать еще сильнее.
– Они пожрут здесь остатки Тиранидов? В смысле, Пожирателей? – быстро спросила Ниэннах.
– О, ужас! Только не это!! – дернулся я, опрокидывая стаканы… и вскочил из-за стола.
Ниэннах – тоже, в крайнем волнении.
– Успокойся! Может, все не так страшно?
– Все еще хуже! У круутов мощный и жесткий религиозный запрет на поедание Тиранидов! И сильный запрет на поедание Спейс Маринов Хаоса! Но…
– Что «но»?
– Кого они будут здесь жрать, если не этих двух?
– Скорпионов… пауков-телепатов… спрутов…
– Вот именно! Последних! Осьминогов-невидимок!
– И сами станут невидимы?
– Да! А ты только что рассказала, что у нас со спрутами уже Союз!
– Я… Ой… Ужас… Мама… спаси нас… – зашипела и забулькала слюной моя хьюманская девушка.
Видимо вспомнила что-то ДО ее пленения. Или сам его момент. Она потеряла при этом родителей? Их просто убили? Проклятые козлы!!!
Я схватил ее за руку.
– Успокойся! Я сейчас решу эту проблему! Обещаю! Кто еще кроме меня?!
– У них силовое поле! Они отделили себя им от остального зала! – прошептала Ниэннах.
– Я сейчас придумаю… – начал я, уже ища глазами кисточку и краску. – О! Вот они!
В углу какой-то представитель касты почвы наносил кисточкой элементы черной краски на результаты своего подклеивания рамки дверей. Рядом с ним стоял еще баллончик с серебрянкой, золотистой краской и ощущался разбуженный дух Высокого Дизайна. А справа от него – бесшумно работал пылесос, всасывая в себя все запахи.
Дальше мои веки задрожали. Я понял, что проблема донести до Прилива свои мысли об ошибочности его решения – решаема. Но написать на стене надпись, позади шейпера круутов, можно только вдвоем. Ведь это высоко, нужно лезть на стол, стул, или еще как-то так. А это означает подставить Ниэннах по полной программе, как и самого себя. Страшно, аж жуть. Мои пальцы побелели.
Но все-же менее страшно, чем нашествие невидимых круутов, с генами пожирателей, правда?
– Ниэннах! – сказал серьезно я. – Что бы дальше не случилось, знай… я делал это и для твоего же блага!
– А я – для твоего! – улыбнулось и порозовело это милое млекопитающее.
Мы прекрасно поняли друг друга.
Первым делом отправились к работяге. И как возможно вежливо, едва не опускаясь на колени, я попросил у него баллончик с уже использованной черной грунтовкой.
– На несколько минут, да! – подтвердила Ниэннах.
Он удивленно разрешил.
Я взял баллончик в руки, качнул его. Ура! Больше половины жидкости – еще на месте. А значит, и давление – норма.
И мы пошли к белой стене за спиной круута. Ну так чтоб взгляд Прилива точно заметил надпись. Через 4—5 столов от его. Схема запрыгивания – проста и логична: стул, стол… и можно уже писать на стене краской.
– Что напишем? – расплылась в восхищенной улыбке хьюманка.
– «Папуасы»!
Ниэннах хихикнула.
– Гениально!
– А потом – я! «Смешные дикари в лесу».
– Супер!
Я подал ей руку, как типичный рыцарь. Она – оперлась на нее и вспрыгнула на стул. Оттуда – на стол, блеснув на весь зал красивыми голыми ногами и аккуратненькой стройной попкой. Взмахнула рукой с баллончиком…
И мы поехали, в Нетленную Историю, расы тау, со скоростью взлетающего самолета.
Первая надпись вышла без проблем. Ближайшие столики начали оборачиваться. Но она по-хьюмански, хотя просто идеально передает все оттенки Смысла шутки. Ниэннах радостно и гордо растопырилась, показала всем свои прямые белые зубки и ловко спрыгнула на пол. Теперь с баллончиком вспрыгнул на стул я. С него – на стол. Встряхнул… вроде и не убавилось… Живем!
