Лёха всё помнил.
– Ну тогда давайте пожрём что ли ченть, а то у меня брюхо подвело.
Я послал обоих апостолов с копейками, которые мне Щука отдал, прикупить еду, а потом мы на скорую руку соорудили ужин. Без разносолов, но сытный. После чего Лёха неожиданно мне заявил:
– Слушай, братан, а давай почитаем бумаги, что в той коробочке были… ты же умеешь читать, и я тоже, с трудом правда. Вдруг что-то полезное для себя узнаем?
И я с ним согласился, совсем ведь забыл в этой суете последних двух дней про коробку из-под ландрина. Лёха приволок её с чердака, он туда эту коробку на всякий случай запрятал, открыл, вытащил бумажки, их всего четыре оказалось, и разложил их на столе в горнице.
– Таааак… – протянул я, изучая документы, – вот эти две долговые расписки с купцов… неразборчиво написано… наверно Огородников и Швецов их звали… даты… позапрошлогодние… думаю, это нам точно не пригодится, не найдём мы никаких Огородниковых, а если вдруг чудом каким-то и обнаружим, они от всего отопрутся.
– А ещё две бумажки ведь остались, – жалобным голосом сказал брат, ему очень хотелось, чтобы его идея оказалась небесполезной.
– Ещё две… – повторил я, переворачивая их и просматривая на свет. – Вот эта совсем испорченная, в воде наверно побывала, так что её сразу на выброс, а эта похожа на карту…
Брат взял в руки эту последнюю бумагу и долго вглядывался в неё, потом посмотрел на оборотную сторону и ничего там не увидел.
– Похоже на карту, да, – согласился он в конце концов.
Апостолы тоже закивали головами, точняк карта, а Пашка даже добавил, что вроде б на ней наш город изображён, точнее даже Благовещенская слобода, в которой мы сейчас проживаем, и окрестности этой слободы. Да я и сам это отчётливо увидел.
– Так, странное направление только у этой карты, юг сверху, север снизу, давай-ка перевернём её вот так… щас совсем всё понятно стало – вот плашкоутный мост, вот Стрелка, вот мельница Башкирова, прямо с нами, а ниже правый берег Оки, Дятловы горы то есть…
– А это что за крестики? – спросил Лёха.
Я их давно уже увидел, два жирных крестика на карте, ждал, когда ещё кто-нибудь про них скажет, и вот дождался.
– Один крестик почти рядом с нашим домом, метров… ну то есть аршин сто-двести вверх по течению и чуть выше по склону… а второй далеко, километра… ну то есть версты две вдоль берега… там ручеёк обозначен. Ну чё, пацаны, какие будут мнения?
– А чё тут думать-то, – авторитетно заявил Пашка-апостол, – клады там разбойники зарыли и крестиками пометили, чтоб не забыть.
– А пойдём и посмотрим на первый, он тут совсем рядом, – предложил я и все дружно согласились.
Вчетвером и вывалились из дому, причём я лопату прихватил, тут в овине нашлась такая, древняя на вид, но вполне работоспособная. Идти было недалеко, минуты две-три – в том месте, помеченном на карте, должен был идти небольшой овражец, наверно здесь когда-то что-то типа речки или ручья текло, а потом пересохло, но русло вот осталось.
– Покажь ещё раз карту, – попросил возбуждённый Лёха.
Я достал и развернул карту, он посмотрел на неё очень внимательно, потом на овраг, потом уверенно заявил:
– Здеся копать надо, – и топнул ногой по небольшому холмику посреди оврага.
– Ну раз ты такой умный, – ответил я, – то на тебе лопату и начинай, а мы посмотрим.
Лопата была упаси бог, не металлическая, такие в этом времени дорого стоят и на дороге не валяются – деревянная она была, выдолбленная из бревна. Но на конце заострённая, так что в землю втыкалась без сверхусилий. Лёха взял её в руки, потряс зачем-то, потом начал работать… утомился он очень быстро, и пяти минут не прошло, за это время успел выкопать ровчик в метр длиной и по полметра в ширину и глубину. Земля была глинистая, подавалась так себе. Затем Лёха вылез из выкопанной ямы и сказал:
