Шпаргалка для отличников - страница 14

Девочка зашла и стала слушать музыку. Она доносилась из нескольких комнат. Потом вышла женщина, которая оказалась директором этой школы. Кстати, забегая вперед, скажем тот факт, что начиная с детства, Наташке везло на людей, которые уже были какими-то значимыми. Директорами и руководителями. Почему-то, именно ей они говорили какие-то фразы и слова, которые трогали сердце. И как-то сразу были понятны. Позже это ложилось на подсознание и становилось ее фундаментом. Вот это удача! Так было часто. В очередях, в поезде, на остановках. Просто девочка все подмечала. И может, взгляд был внимательный и любопытный. И взрослым хотелось ей что-то сказать. Передать, так сказать, свою мудрость. В благодатную почву. А может, это тоже у нее было прописано в Программе с которой она родилась здесь? Иметь учителей. Чтобы быстрее прийти к целям, результатам?

Женщина спросила: «Хочешь так научиться играть?» «Да», – закивала утвердительно головой Наташа. И женщина у неё спросила: «А родители согласятся?» «Да», – сказала Наташа. Она об этом и не думала в ту минуту. Главное, что ей очень хотелось. И это было её желание. Тогда ей рассказали все подробно. И обо всем цикле обучения, и об оплате. Но Наташка уже ничего не слышала. Она была на своей волне и вышла из здания школы совершенно счастливая. Внутри все пело от счастья. В руках она несла квитанцию на сумму семнадцать рублей. Это была ежемесячная оплата. Девочка в семь лет совершила первую сделку, сама того не понимая. И когда она пришла домой, то первой кому она рассказала, была мама. Мама все выслушала и спокойно приняла. Даже улыбалась. Ей – то некогда было всем этим заниматься. А тут дочка самостоятельность проявила. Молодец! Пришел папа. И засмеялся своим раскатистым смехом. И повторил цифру: «Семнадцать рублей? Да, дочка?» Наташка вдруг испугалась. Она впервые подумала о том, какая это сумма для них. Много или мало. Страх повис над ней. «А вдруг сейчас запретят?! И что тогда?» Она замерла, ожидая вердикт. И вдруг папа сделал паузу и сказал: «Ох, и рыба ты! Ишь ты, музыка ей нужна? Семнадцать рублей», – и смотрит в глаза. У Наташки страх в глазах, да и на лице побледнела. А потом папа заявляет: «Ну конечно, учись! Вся в папу!» И эти слова были лучшей похвалой. Отец никогда не говорил ей хороших и одобрительных слов, он только говорил: «Вся в папу!» Сначала девочку это злило, а потом она логическим путем вывела: «Ага, если я похожа на него, а себя он любит, значит, я хорошая. Ура, я хорошая!!!» Слегка продолжив тему музыку, надо добавить, что учились пьесы и сонаты. Несколько раз в год каждый ученик представлял свою программу на академических концертах. На концерты приезжали комиссии, помимо своих учителей. Однажды это сыграло для Наташи интересную роль, но об этом позже.

Самым сладким было то, что когда девочка видела где-то пианино, она безумно хотела сесть за него и поиграть. Наибольшим удовольствием было играть на перемене перед одноклассниками. Пацаны начинали «брынчать» на инструменте, как только входили в класс. И потом вдруг кто-то из них давал команду «Стоп»! Глазами искали Наташку, звали её по имени. Вот тут редкость большая! Обычно-то только по фамилии. Ставили стул, галантно, как джентльмены. И замолкали. И если кто-то продолжал «горлопанить», то ему тут же давали подзатыльник. Или сразу в ухо. И все заворожено слушали. Даже когда заходил учитель, он не останавливал игру, а молча стоял, любуясь картиной, пока девочка сама не перестанет играть. Наташка не просто играла классику, она еще подбирала современные мелодии и даже сочиняла музыку. Даже иногда ей снилась музыка ночью. Она играла и видела свои пальцы. Видела свои ноты. И думала «Ах, как красиво!» Вдруг понимала, что это сон и в голове проскакивало: «Надо бы ноты записать. А то утром не вспомню». А другой голос говорил: «Спать хочется. Запомню. Еще раз посмотрю и запомню». И каково было удивление, что запоминались лишь отдельные аккорды. А вся мелодия улетучивалась. И лишь однажды девочка не поленилась и встала. Она записала эти ноты. И это единственное произведение из множества, которые она играла во сне, и которое ей удалось записать. А все остальные канули в лету. Девочка росла. И превращалась из девочки в девушку, из девушки в женщину, но любовь к музыке оставалась с ней всегда. И где бы она ни была, если вдруг там стоял рояль или пианино, желание играть побеждало. В ресторанах и кафе, в кинотеатрах и филармониях. Везде, где стоял этот инструмент, она шла к нему, садилась, наигрывая прекрасные мелодии великих классиков. Эта музыка не раз спасала ее от каких-то внутренних стрессов, переживаний и трагедий. Когда ей было плохо, была большая радость, она садилась за пианино. Пройдут годы, и у Наташки появится дочь. Она тоже окончит несколько классов игры на фортепиано. Но такой тяги как у мамы не будет. Однажды, когда они вместе были с ней в кафе и ели пиццу в дальнем зале, где почему – то стоял этот черный инструмент… Вы, не знаете, почему? Бывают ли случайности? Или случайность – второе имя Бога?.. Наша уже взрослая Наташа, не удержавшись, пошла играть. И тут впервые услышала от дочки такие слова: «Мама, не понимаю, как так можно играть? И как ты можешь не смотреть на клавиши и столько помнить? Ты становишься совсем другая. И от тебя исходит, какой то белый дым, ты как в облаке сидишь. И ты, и все вокруг покрывается этим. В тебя это входит и выходит». Такое она слышала впервые. Но удивлена была лишь слегка. Уже на тот момент она столько знала и умела, что чудеса были второй её сущностью.