– Теперь, когда моя главная задача выполнена, я хотел бы, с вашего позволения, разглядеть ваш парик.
Английский офицер неторопливо снял с головы парик, протянул драгуну и, подражая его тону, заметил:
– Надеюсь, сэр, он вам понравился?
– Не могу этого сказать, не погрешив против истины, – ответил драгун. – Я отдал бы предпочтение вашим черным как смоль кудрям, с которых вы так тщательно стряхнули пудру. А эта широкая черная повязка, наверное, прикрывает ужасную рану?
– Вы, видимо, тонкий наблюдатель, сэр. Что ж, судите сами, – сказал Генри, сняв шелковую повязку и открыв ничуть не поврежденную щеку.
– Честное слово, вы хорошеете на глазах! – невозмутимо продолжал драгун. – Если бы мне удалось убедить вас сменить этот ветхий сюртук на великолепный синий, который лежит рядом на стуле, я был бы свидетелем самого приятного из всех превращений с той поры, как сам превратился из лейтенанта в капитана.
Генри Уортон очень спокойно сделал то, о чем его просили, и перед драгуном предстал очень красивый, изящно одетый молодой человек.
Драгун с минуту смотрел на него с присущей ему насмешливостью, потом сказал:
– Вот и новое лицо на сцене. Обычно в таких случаях незнакомые люди представляются друг другу. Я – капитан Лоутон из виргинской кавалерии.
– А я, сэр, капитан Уортон из шестидесятого пехотного полка его величества, – сухо поклонившись, сказал Генри, к которому вернулась его обычная уверенная манера держаться.
Выражение лица капитана Лоутона мгновенно изменилось, от его напускного чудачества не осталось и следа. Он посмотрел на капитана Уортона, который стоял выпрямившись, с надменностью, говорившей, что он не намерен больше таиться, и самым серьезным тоном промолвил:
– Капитан Уортон, мне жаль вас от всей души!
– Если вам его жаль, – в отчаянии воскликнул старый Уортон, – так зачем его преследовать, дорогой сэр! Он не шпион, только желание повидаться с близкими заставило его изменить свой внешний вид и уйти так далеко от своего полка в регулярной армии. Оставьте его с нами! Я с радостью вознагражу вас, я заплачу любые деньги!
– Сэр, только беспокойство за сына может извинить ваши слова, – высокомерно сказал капитан Лоутон. – Вы забыли, что я виргинец и джентльмен! – Обратившись к молодому человеку, он продолжал:
– А вы, капитан Уортон, разве не знали, что наши пикеты уже несколько дней стоят здесь, на юге долины?
– Я узнал об этом, только когда поравнялся с ними, но уже было поздно возвращаться, – хмуро ответил молодой человек. – Я пришел сюда, как сказал отец, чтобы повидаться с родными; я думал, что ваши части стоят у Пикскилла, невдалеке от нагорья, иначе он не отважился бы на такой поступок.
– Возможно, что все это истинная правда, но дело Андре заставляет нас быть настороже. Когда в предательстве замешано командование, защитники свободы обязаны быть бдительными, капитан Уортон.
В ответ на это замечание Генри молча поклонился, а Сара решилась сказать несколько слов в защиту брата. Драгунский офицер учтиво, даже сочувственно выслушал ее и, чтобы избежать бесполезных и неприятных для него просьб, успокоительно сказал:
– Я не командир отряда, сударыня. Майор Данвуди решит, как поступить с вашим братом; при любых обстоятельствах с ним обойдутся вежливо и мягко.
– Данвуди! – воскликнула Френсис, и бледность сменилась румянцем на ее испуганном лице. – Слава богу, значит, Генри спасен!
