– Кому вы намерены поручить роль счастливого любовника?
Граф мечтательно вздохнул и прикрыл глаза.
– Мне бы ваши годы…
– Иезус-Мария! Только не это…
– Но почему? – изумился граф. – Говорят, она чертовски обаятельна! К тому же смела, своевольна… поверьте моему опыту, в любви такие качества неплохая приправа.
– По моим понятиям – использовать женщину в корыстных целях как-то не очень… да и цели, если разобраться, не мои! – добавил он, не удержавшись.
Граф холодно посмотрел на Юрия.
– Цели, пан Георг, общие! Вынужден напомнить: между нами заключен взаимовыгодный договор – я даю вам возможность пожить на родине ваших отцов, не ограничивая сроком и, что немаловажно, под моей защитой. Вы же обязуетесь добывать интересующие меня факты и слухи, как можно шире и яснее рисуя картину политической жизни Московии. Что – повторю еще раз – ни для кого не является секретом и потому не должно затрагивать вашу совесть. Как видите, цели у нас общие!
Юрий, успевший поостыть, согласно кивнул.
– Простите, господин граф! Я погорячился, но, если честно, что-то в этой интриге с девицей меня смущает… да и не совсем понятно.
– Рано беспокоитесь, может, никакой интриги и не получится. А понять… со временем поймете. И потом, я ведь не сватовство затеваю. Вас это ни к чему не обяжет, так почему бы не попробовать? Местная жизнь не изобилует приключениями, а здесь я провижу богатые возможности…
– Для кого? – улыбнулся Юрий.
– Как знать, мой друг… как знать! – Варкош лукаво подмигнул и, что-то вспомнив, засмеялся: – Я забыл еще об одном пристрастии нашей юной амазонки – говорят, прекрасная Катрин любит переодеваться в мужское платье и в таком виде сбегает из дому, охотится вместе с братьями. И это несмотря на запреты отца, скандалы и слухи по всей Москве.
– При здешних-то нравах… несчастный отец! – Юрий торопливо перекрестился. – Да защитит нас Матерь Божья!
– Аминь! – граф склонил голову. – Но, согласитесь, это упрощает дело. Разумеется, и я не останусь в стороне.
Юрий молча пожал плечами и задумался. Варкош тоже замолчал, сосредоточено пытаясь подцепить упрямо выскальзывающий из-под вилки маленький аппетитный грибочек. Зная обширные связи графа при дворе и других посольствах, его давние знакомства практически со всеми полезными людьми Москвы, Юрий не мог понять, зачем вдруг понадобилась эта странная затея с семейством Вельяминовых. Что такого особенного мог знать Петр Афанасьевич? А если бы и знал, то уж конечно не стал бы выбалтывать государственные секреты своим чадам, тем паче таким как эти… нет, глупство даже помыслить такое! Тогда в чем же дело? Может, действительно, австрияк задумал девку в фаворитки определить? Но то было бы глупство в квадрате. Да и кому, интересно, удалось бы ее сбыть? Не слабосильному же и набожному Феодору Иоанновичу; не Годунову же – коему только этой мороки не хватает, и не старому грибу Щелкалову, помешанному на работе. Разве что канцлеру Дитрихштейну переправить собрался. И Юрий с трудом подавил улыбку, бросив на Варкоша пытливый взгляд.
Справившись, наконец, с грибочком, граф аккуратно положил двузубую золотую вилочку и вопросительно глянул на Юрия.
– Вы о чем-то хотели спросить меня?
– Не совсем… просто подумал, что при ваших связях… например, господин Горсей, или тот же Паули, уверен, знают не меньше Петра Афанасьевича, а получить от них сведения, наверное, проще.
