– Ты, Санек, не серчай на деда с бабкой, – прокряхтел лесничий. – Старая у меня чужих не шибко-то любит… ну, а дед не признал в потемках.
– Как же так, Егорыч?.. – Я с трудом сел на лавке. За окном уже светало. – Ты же мертвый был! Я тебя чуть не похоронил!
– Так то ж тебе примерещилось! На двор буран был, мело люто. Ну, дед же видит, што надолго энта котовасия. И с бабкой накатили, значицца, настоечки Витегововской!
– Знаю я ту настойку, – сказал я, припоминая встречи с шаманом. – С нее должна быть бодрость и сила.
– Неее… то ты про другую говоришь, – покачал головой Егорыч. – А с энтой… полрюмки и можно хоть неделю спать, аки медведь в берлоге! Этож какая экономия, а, Санек?
Я почесал репу. А ведь старик прав. Способность впадать в анабиоз может дать выживальщику хорошую возможность сократить расход провианта. Интересно, можно ли так уснуть на несколько месяцев, ну, до лета? Или на несколько лет? Отправиться в будущее, чтобы пережить тяжелые времена? Единственный минус – внешние факторы. Любой, кто наткнется на Схрон, прикончит меня во сне и утащит все добро, а возможно, и поселится. Наверно, поэтому Егорыч не отключается надолго? Хотя, чего я об этом думаю? Лена беременна, и ее нельзя погружать в анабиоз. Это может плохо сказаться на малыше.
– Круто, Егорыч! – восхищенно сказал я, потирая шишак на лбу. – А не поделишься? За нанесенный ущерб?
– Конечно, о чем разговор? Но ты все равно не серчай!
– Да ладно, все понимаю…
– Ты ж печку-то затопил, а старуха на печи спала! – объяснил Егорыч. – Жарко ей стало, ну стало быть и проснулась вперед!
– Блин, я же чуть не закопал тебя.
– А эт ты зря! – Дед нахмурился и погрозил пальцем. – Огород мне испортил! У меня в том месте грядка была. Свекла там росла, тьху!
Я чувствовал себя очень глупо.
– Старая! – зычно позвал дед.
– Чево хай поднял? – бабка выглянула из-за занавески, недобро глядя на меня.
– На стол накрывай! Проснулся гость наш!
– Нежданный гость хуже татарина! – проворчала жена Егорыча и, скрывшись, загремела посудой.
Как я успел заметить, у нее на голове тоже красовалась шишка от моего удара котелком.
– Давай, Санек, поведай, пошто явилси к деду?
Я вкратце рассказал последние события. На это ушел целый час. Бабка успела наварить картошки с мясом, раскочегарила самовар, сделав офигенный чай из каких-то лесных трав. Дед макал баранки в мед и задумчиво внимал.
– Ох, устроили вы делов с этим обормотом Володей, растудыть вас налево! – грохнул по столу Егорыч.
– Мы тут причем? – Я чуть не подавился чаем от возмущения. – Ты сам чего не следишь за лесом? Тут настоящее бандформирование прямо под боком, а ты дрыхнешь!
– Да знаю про энто… Как те прохиндеи в лесхоз заявилися, я им сразу сказал. Во владения мои не сувацца! Зверя в лесу не трогать! Ну, по началу-то не поняли, но когда с дюжину лиходеев из чащобы не возвернулося, гонору-то у них поубавилось! – Егорыч хохотнул, расправляя усы. – А одного ворога словил, ремнем солдатским хлестал, да велел передать своим. Мол, в лес не пущает дед! Ловите, мол рыбу на реке, да на озере! Стало быть до последнего времени соблюдали уговор.
– А теперь нарушили!
– Да только вы первые…
– Но, Егорыч, они же полные беспредельщики! И они с американцами связаны, Вована им продали!
– Ну, мож оно и к лучшему… – задумчиво молвил дед.
– Да ты чего, старче? – не выдержал я, – Как мы без Вована будем контролировать территорию? А если пендосы пришлют подкреп? А если враги начнут шерстить лес?
