Штамп на сердце женщины-вамп - страница 27



Я выдохнула, набрала номер полковника и услышала:

– Занят. Не сейчас.

Дегтярев явно хотел бросить трубку, но я не сдалась:

– Ну уж нет! Из‑за тебя меня собираются в КПЗ запихнуть!

– Какого черта? – заорал полковник.

Я объяснила суть дела.

– Где ты находишься? – зашипел Дегтярев.

– На повороте к Новорижскому шоссе, – отрапортовала я.

– Стой, не двигайся, сейчас прибуду, – пообещал Александр Михайлович.

– Может, не надо? Я хотела по магазинам прокатиться, нет ни малейшего желания ждать несколько часов, пока ты, собрав все пробки, приедешь. Может, просто объяснишь Мармеладному, что к чему, – попросила я.

– Милому, – поправил сержант.

– Стоять, – скомандовал Дегтярев. – Я уже рядом с тобой паркуюсь.

Я высунулась в окно, увидела толстяка, который вылезал из своей машины, и не смогла затоптать любопытство.

– Ты не поехал на службу?

– Я при исполнении, – отмахнулся полковник и обратился к парню: – Сержант Прекрасный?

– Милый, – апатично уточнил юноша.

Дегтярев велел ему объяснить, что происходит.

Когда джигиты пытаются договориться, девушке лучше помалкивать. Я молча сидела за рулем, наблюдая за колоритной парой. Пузатый полковник и тощий гаишник никак не могли достичь консенсуса. В конце концов Александр Михайлович схватился за телефон.

– Паша! Объясни своему дражайшему сержанту Очаровашке, что Дарью надо отпустить. Да, сейчас передам ей от тебя привет. Ну, конечно, она привезет тебе из Парижа твой любимый чай. И парфюм! И салями! И сыр!

– Паше от меня поцелуй, – пискнула я, сообразив, с кем общается Александр Михайлович. – Притащу ему весь Монпри[4] вместе с фермерским рынком Сен-Жермен, не хочу в КПЗ, пусть меня отпустят.

Дегтярев протянул свой мобильный полицейскому:

– С вами хочет побеседовать Огурцов.

Юноша указательным пальцем ткнул вверх:

– Тот самый?

– Да, – пробурчал полковник. – Меня не понимаешь, может, высшее руководство тебя образумит. Помнишь, как надо обращаться к старшему по званию?

Гаишник кивнул.

– Начинай, – приказал Александр Михайлович.

Гаишник взял трубку и заорал:

– Сержант Очаровашка! То есть Милый. Ага, ага, ага, господин Помидоров.

Я не выдержала и рассмеялась. Конечно, мы с Дегтяревым натуральные свиньи, постоянно путали фамилию парня, но и сам он хорош. Только что назвался Очаровашкой и обратился к генералу Огурцову «господин Помидоров». Александр Михайлович погрозил гаишнику кулаком, тот сообразил, что совершил глупость, и попытался исправить ситуацию.

– Так точно… господин… Капустин, то есть гражданин Картошкин, нет, участник движения Морковкин…

Мне стало жаль вконец растерявшегося патрульного, не всякий сохранит самообладание, общаясь с самым высоким начальником.

Я высунулась из окна и зашептала:

– Звание его назови! Фамилия Огурцов.

Милый заорал:

– Так точно, ваше величество кардинал Бананов.

Из трубки заорали так, что до моего слуха долетали отдельные слова Паши. Надо же, как он виртуозно ругается, вот уже пять минут вопит, а ни разу не повторился.

Дегтярев выхватил у дорожного полицейского свой сотовый, нажал на экран и спросил:

– Ну? Ясно? Получил указание?

– Ага, – по-детски ответил гаишник, – езжайте, будьте осторожны за рулем, помните, чрезмерное употребление алкоголя – основная причина ДТП со смертельным исходом.

Александр Михайлович сел в свою машину, я высунула голову в окно:

– Сладенький!

– Аюшки? – обернулся патрульный.

– Все будет хорошо. Вы только выучите как следует имена, фамилии и звания руководства, – посоветовала я.