– Мы тебя не убьем, – как можно мягче произнес Аникин. – Ты одна? Отвечай мне…
Женщина закивала головой. Платок ее сбился назад, еще больше открывая лицо. На свету она показалась еще моложе.
– Вытри сопли, – мягко, но настойчиво произнес Андрей. – А ты, Яким, обыщи ее.
Тут же закинув автомат за спину, он протянул обе руки к ее груди и вдруг покраснел, как рак, и замер.
– Ох, товарищ командир… пять лет к бабе не притрагивался… – выдохнул Яким.
– Смелее, боец! Но не увлекайся… – подзадорил его Аникин.
Якимов пошарил руками у груди, потом ниже – с боков и спины. Когда он спустился к бедрам, лицо его стало совершенно взопревшим.
– Чисто… – отступая, произнес Яким. Он кряхтел и прятал глаза, вытирая пот с лица. За все время процедуры женщина не пошевелилась. Она словно одеревенела, боясь сделать хоть одно движение.
– Не плачь… утрись чем-нибудь… – сказал Аникин.
Женщина послушно вытерла лицо, размазав остатки пыли и копоти. И слезы ее перестали течь, как по команде, хотя она то и дело всхлипывала.
– Рассказывай теперь, кто ты, как тебя звать и что ты тут делаешь. Только быстро… – четко произнес Аникин.
– Тикаю… вид гадив цих… – Женщина вдруг быстро-быстро заговорила по-польски. Глаза ее в этот момент наполнились такой злобой, что обоих солдат взяла оторопь. Не ожидали они обнаружить в этой беспомощной, зареванной крестьянке такую яростную ненависть.
– Небось ругается, товарищ командир… – вслух, полушепотом предположил Яким, невольно отступая назад на полшага.
– Как тебя зовут? – спросил ее Аникин. Она помолчала несколько секунд, словно пыталась понять, чего от нее хотят.
– Агнешка, – произнесла она и тут же показала рукавом пиджака, который был велик, в ту сторону, где остался хутор.
– Га́лици… га́лици…
Она несколько раз повторила это слово, делая ударение на первый слог.
– Черт ее знает… Что за галици? – сплюнул Яким. – Может, полиция?
– Не… не полиция… – задумчиво выговорил Андрей. – «Галичина»?
Женщина вскинулась, будто кто-то током ее ударил. Она лихорадочно закивала головой. Новая порция ругательств полилась из ее разбитого рта. Аникин распознавал и некоторые общеславянские слова, которые не требовали перевода.
– Га́лици, га́лици… – еще быстрее стала твердить Агнешка. – Шукают партизан, тоби шукают…
Она ткнула пальцем Аникину в грудь.
– Слышь, командир, – ухмыльнулся Яким. – Она вас персональным врагом всех фашистов назначила.
– Погоди смеяться, Якимов… – тяжело выдохнул Андрей. – Дело принимает серьезный оборот. Похоже, по нашу душу пожаловали эсэсовцы из дивизии «Галичина». Слыхал про таких?
– Это еще что за гоп со смыком? – пожимая плечами, спросил Якимов.
– Еще какой гоп… – отозвался Аникин. – Немцы дивизию из местных сколотили. Немчуру надо знать – они грязную работу не шибко выполнять любят. В перчаточках воюют. И даже в части изуверств соблюдают известную чистоплотность. Для таких, совсем уж зверских, надобностей подбирают желающих добровольцев. А те и рады стараться. Из кожи вон лезут, чтобы показать, что они достойные кандидаты в истинную арийскую расу…
