Штрихи тысячелетия - страница 31

Но для начала – пример того, что сегодня именуется обезвреживанием нештатных взрывных устройств. Зимой 1581-1582 года польско-литовское войско во главе с королем Речи Посполитой Стефаном Баторием осаждало Псков. Обороной руководил выдающийся русский воевода Иван Шуйский. В конце концов стало ясно, что ни штурмами, ни осадой город-крепость взять не удастся. И тогда польский военачальник гетман Ян Замойский решил совершить диверсию против руководителя обороны, рассчитывая, что в случае удачи у осажденных будет сломлена воля к сопротивлению. 9 января в крепость от поляков пришел попавший в плен русский ратник и принес Шуйскому письмо и тяжелую шкатулку. В письме говорилось, что некий дворянин Гансумеллер (можно предположить, что Ганс Мюллер) желает перейти на службу к русскому царю и в залог своей верности присылает на сохранение свою казну в шкатулке, которую открывать можно только лично Шуйскому. Уж бог его знает, что насторожило Ивана Петровича, но только он повелел найти в войске мастеров по вскрытию замков. Опасения оказались не напрасными. В шкатулке оказались 24 самопала, направленных в разные стороны, которые должны были выстрелить залпом при поднятии крышки. Не будь воевода столь бдительным, он был бы обречен.

Впрочем, вернемся к делам собственно саперным.

Общеизвестно, что слово «сапер» происходит от слова «сапа». Согласно Словаря Даля, «Сапа – прикоп, траншея, прикрытый валом или турами ров, для подхода ко крепости». Саперы занимались также подведением под стены крепостей мин – подземных галерей, которые прокладывались под стены цитадели, чтобы подорвать их пороховым зарядом. Ну а оборонявшиеся навстречу вели контрмины, чтобы воспрепятствовать замыслам осаждающих… Дело это было непростое, требовало строгого расчета. Не случайно иначе саперов называли на Руси розмыслами.

Самым древним образцом военно-инженерных сооружений на Руси можно считать знаменитые Змиевые валы южнее Киева. Два тысячелетия назад наши далекие предки на протяжении десятков лет возводили это грандиозное сооружение, чтобы защитить свои земли от набегов степняков. На сотни километров протянулись защитные валы вдоль границы лесной и степной зон. Чтобы они не оплывали, в основу валов заложен бревенчатый каркас. Кроме того, были устроены крепостцы с гарнизонами, наблюдательные посты… Сравнение, конечно, более чем условно, однако некую параллель можно провести с Великой Китайской стеной, только в условиях равнинно-лесной местности, да и протяженность поменьше… Двадцать столетий прошло с тех пор, а валы, пусть и просевшие, сохранились до сих пор!

Русь в древности иностранцы называли Гардерике (Гардарика) – Страна городов. А город в те времена обязательно являлся крепостью. Накануне монголо-татарского нашествия только упомянутых в летописях городов на Руси насчитывалось до 150 – в реальности их было, естественно, значительно больше. Так что опыт возведения фортификационных сооружений у наших предков имелся грандиозный.

Иностранные исследователи, да кое-кто из доморощенных историков-западников, противопоставляют мощь каменных цитаделей Запада деревянным крепостям Руси. Глупо! Каждый народ использует тот материал, который ему доступнее. Другое дело, как его использовать!

В истории запечатлелась память о беспрецедентной обороне Козельска, крохотного удельного городка, который семь недель противостоял полчищам Батыя. Отвага защитников, несомненно, налицо. Но при этом упускается из вида мастерство фортификаторов, которые воздвигли крепость, которую можно считать шедевром того времени. С трех сторон крепость прикрывалась рекой Жиздрой, оврагами и рвами, так что подойти к стенам можно было только с одной стороны. Стена здесь слегка выгибалась вглубь города, так что штурмовавшие оказывались под перекрестным обстрелом из угловых башен. Ворота заблаговременно залили водой, которая на морозе замерзла и, закрыв их толстенной коркой льда, напрочь лишила нападавших возможности применить тараны. Пойма реки и рвы были завалены тяжелым пропитанным влагой снегом (события происходили весной 1238 года), они лишали захватчиков возможности маневра. В конце концов сила победила, не пожелавшие сдаться жители городка пали все до единого, а юный князь Василий Титыч (ему было не то шесть, не то двенадцать лет) утонул в крови защищавших его гридней (хотя вполне возможно, что это лишь поэтический образ).