Вы, может, подумаете, что мы – вроде паразитов, присосались к наиболее активной части человечества. Но с тем же успехом паразитом можно назвать ковбоя, оседлавшего лошадь.
Мы вас используем – не более того и не менее…
Все это я узнал от Хиляка. И склонен думать, что он был даже чрезмерно окровенен. Я до сих пор не знаю всех секретов Клана – но не пропадает ощущение, словно меня стараются побыстрее научить плавать – просто сбросив в воду увесистым пинком.
И от такого доверия становится как-то не по себе.
Только, вот, мне уже не сбежать, не скрыться: Хиляк заразил меня всем этим сумасшествием. Чуть позже я узнал странную и страшноватую вещь: если Ловец спасает слабака – взамен на жизнь тот навсегда попадает в эмоциональную зависимость, словно становится его рабом. На этом и держится Клан, это его скелет – с самой верхушки и до низу. Именно потому Ловцы – его элита, его стража, его дряблые мышцы. Это еще одна тайна Клана и, надо думать, не последняя.
Так что я просто так, из прихоти, не могу бросить Клан.
И, честно говоря, не хочу. Клан дал мне кое-что такое, чего у меня в жизни не было никогда.
Уверенность.
Странно, но в окружении слабаков я действительно почувствую себя куда живее, чем среди «нормальных» людей. Возможно, дело тут в элементарном принципе – «все познается в сравнении». Но уже с самого начала мне думалось: не так все просто.
Довольно долго я брел по дороге, старой, неухоженной, покрытой поперечными трещинами, словно гигантский ленточный червь, ползущий сквозь лесные заросли. Я даже начал сомневаться – правильно ли понял текст послания – когда уткнулся в массивные железные ворота. Надо полагать, ворота были некогда крашены масляной краской. Теперь та потеряла определенный цвет, вздулась, обнажила многочисленные ржавые язвочки. Кривые створы несколько украшали граффити сомнительного содержания.
В одну и другую стороны от ворот уходил забор из граненых бетонных плит. Основание ограды тонуло в неряшливых зарослях кустарника, так что пути ни вправо, ни влево не наблюдалось. Я задрал голову и невольно хмыкнул:
– Ну, надо же!
Над воротами дугой изгибалась железная табличка с выцветшей надписью:
Пионерский лагерь
БУРЕВЕСТНИК
Еще выше была приварена фигурка альбатроса с облезлыми и погнутыми крыльями.
Надо полагать, это и есть Обитель.
А чего я ожидал увидеть? Средневековый замок? Линию Мажино с противотанковыми крестами, окопами и минными полями вокруг? Бункер под бетонным колпаком?
Клан и здесь следовал собственной логике. Заброшенный пионерский лагерь продолжает оставаться лагерем в первоначальном смысле слова – укреплением, укрытием. И при том никому особо не мозолит глаза.
Я рассмеялся. Наверное, нервы.
Однако нужно как-то попасть вовнутрь. Калитки, которой полагается быть рядом с воротами, нет, будки сторожа – тоже… Попробовал толкнуть ворота – те скрипели, обманчиво подавались, но и не думали открываться.
– Эй, кто-нибудь! – крикнул я. – Откройте, свои!
В ответ раздраженно каркнула ворона.
– Да как же вы вовнутрь попадаете, ешкин кот?! – пробормотал я, упершись потным лбом в корявое железо. – Через забор лазите? Тоже мне – пригласили в гости!
Перед глазами издевательски маячило выведенное краской из баллончика неприличное слово.
Видимо, ничего не оставалось, как, действительно, заняться скалолазанием. С тоской я разглядывал ржавые колтуны колючей проволоки поверх плит. Попробовать одолеть ворота?..
