Он тоже воевал во вторую компанию и его цепляло, что русские не с нами, а в «Ахмате».
– Почему за чеченцев?! – удивлялся я, – Они за Россию воюют. У них там отличные лагеря подготовки. Грех их не использовать. Ходи давай!
– Так, а сами они почему своих не присылают? – включился «Матрос».
– Бито! – покрыл я его карты. – Думаю, в начале СВО, когда все ехали быстро победить и летом праздновать победу в Киеве, очень много погибло людей у них. В Мариуполе, я знаю от друга, много их погибло. Две чеченские войны: часть хороших бойцов и мужчин погибло. Воевали все – ты же помнишь? От тринадцати до древних дедов, – обратился я к «Магазину».
Он утвердительно качнул головой.
– Часть уехала и сейчас воюет на той стороне. Думаю, они просто берегут генофонд. Кадыров правильно делает. Это разумно.
– Наверное, разумно. А у русских и бурятов, татар народа много?
– Хожу, – я зашел с нескольких карт. – Какая у нас тут политинформация завязывается. Как сказал Евгений Викторович: «Если не хотите, чтобы воевали зеки, посылайте своих детей».
Мы здесь, ребята, за всех. Мы, и мобилизованные нашего поколения. Это война мужиков, от тридцати и выше. – сказал я и убедительно посмотрел на них.
– Да ладно. Это у нас мужики, а у ВСУ и нацбатов один молодняк.
– Вот увидите, скоро у них воевать будут мужики. Когда весь молодняк, всех этих понторезов нациков «задвухсотят». Мариуполь сдали? Сдали! – зло сказал я.
Игра подходила к концу. «Сезам» убил карты наших противников и довольный забрал все спички.
– Ладно. Пора нам выдвигаться на планерку. Пошли, «Магазин». «Сезам» за старшего.
– Слушаю! – он улыбнулся Лехе – «Магазин», ты продул весь ваш общак. С тебя спросят!
Ожидание и новые командиры
Каждый вечер мы продолжали проводить плановые планерки с командиром, который собирал нас для координации действий и порядка. Он приезжал из штаба от своего командира, «Хозяина», и мы с замиранием ждали, что он войдет и скажет: «На сборы один час! Выдвигаемся на позиции». Но вместо этого каждый вечер слышали другой расклад.
– Пока тут! – отвечал он и, встречаясь с нашими разочарованными взглядами, добавлял: – Пацаны, я правда сам не знаю когда. Работайте пока с личным составом. Будет очень жестко все, судя по тому, что я слышу «там», – командир поднимал вверх палец, намекая на руководство компании.
На четвертый день бойцы, не выдерживая напряжения ожидания, начинали подходить ко мне с вопросами.
– Когда уже мы выдвигаемся? Куда нас пошлют?
– Не знаю. Как будет команда, так и пошлют. Набираемся сил пока и наслаждаемся моментом, – отвечал я.
А вечером задавал такие же вопросы командиру. Естественно, в ответ получая такие же ответы, как я давал бойцам.
– Приказа пока нет. Поступит – выдвинемся. Смотрите, чтобы бойцы не расслаблялись. Алкоголь, наркотики, мародерство жестко пресекать!
Через четыре дня у меня забрали «Сезама». Командир назначил его старшиной отряда. Адик стал практически министром народного хозяйства по меркам правительства страны. Видимо узнав, что он руководил огромным хозяйством на гражданке и был топ-менеджером, ему решили доверить поступление и распределение всего необходимого, чтобы война шла своим чередом. Он стал сердцем, перекачивающим кровь войны. Все питательные вещества: оружие и провизия, амуниция и медикаменты проходило через него. Ему предстояло наладить эту работу, чтобы мы могли спокойно воевать, зная, что никто из нас не останется в нужный момент без еды, воды и боекомплекта.
