– Вот! – Мышка подняла указательный палец. – Ты рыбий научник, ты тут лучше всех умеешь ловить рыбу. Дядя Бодрый, дайте ключи от катера.
Бодрый, как ни в чем ни бывало, снял с крючка за стойкой бара брелок с ключ-кристаллом, и кинул Мышке. Та ловко поймала и первой направилась к эллингу.
Я понимал, что надо вмешаться, просто необходимо это пресечь, но я не мог найти благовидного предлога для этого, а выглядеть тираном в глазах друзей не хотелось. Наконец, я нашел выход.
– А давайте порыбачим всей семьей! – предложил я, глянув на Чернуху. – Вы с Мышкой займетесь снастями, я порулю, а потом посплю на палубе.
Чернуха меня почувствовала. Она вообще была невероятно чуткой, как никто больше. Даже Ксюша в свое время не чувствовала меня так, хотя мы с ней много лет были напарниками в очень непростых условиях. Я знал что Чернуха не меньше меня хотела бы уединиться со мной, без Мышки, но умение чувствовать подсказало ей, что альтернативных вариантов предлагать не следует.
– Так-то лучше! – с победным видом произнесла Мышка, и сразу потеряла к Дикому интерес.
Тот пожал плечами, взял в холодильнике пиво и вернулся за стол. Это меня тоже насторожило, но уже вполне осознанно. Похоже, Мышка уловила мое негативное отношение к Дикому и решила разыграть эту карту. Она его нарочно выбрала, понимая, что я ее с ним не отпущу, и у меня не будет выбора, кроме как отправиться с ней в океан.
– Готовь катер, – я улыбнулся, как ни в чем ни бывало, обнял Чернуху и направился к дому. – Мы с мамой переоденемся и будем через полчаса.
– Понятно. – Мышка фыркнула, покрутила брелок на пальце и направилась к катеру.
«Слишком многое ей уже становится понятно», – подумал я и вздохнул.
Переодевание у нас с Чернухой заняло минут сорок. Стоило нам остаться наедине, страсть так охватила нас обоих, что мы перед ней не смогли устоять.
– С Диким что-то не так? – спросила Чернуха, когда мы, удовлетворившись друг другом, принялись одеваться. чтобы не заставлять Мышку ждать лишнего.
– С ним все не так. Ты же знаешь.
– Он рисковал жизнью, чтобы спасти твою. Люди меняются. Хочешь мое мнение?
– Конечно. – Я присел возле кровати и погладил ее по волосам, забранным в хвостик.
– Скажи, вот если бы на кону стояла судьба мира, на что бы ты пошел, чтобы его спасти?
– Ну. Это очень абстрактно.
– Нет, это очень конкретно. – Чернуха встала с кровати, натянула топик на голое тело, надела плавки, а поверх завязала парео. – Вот, ты, прикинь, работаешь на станции «Тапрабани», нашел что-то важное, от чего может зависеть судьба человечества, но у тебя низкий социальный статус, тебя никуда не пускают. Ты бы пошел на шантаж, чтобы получить доступ к интересующему тебя объекту?
– Нет, – уверенно заявил я. – Я бы точно не стал цеплять камеры людям, чтобы заснять их интимные проявления. Ни ради чего.
– Пусть мир сгорит, лишь бы не сделать видео, как три работницы камбуза дрочат вместе?
– Ты смотрела папку? – Я смутился.
– Да. Она у Викинга в нашем общем облаке. И, заметь, Дикий никому эти материалы не показал. Он их просто хранил, чтобы мотивировать людей на помощь ему. Вы с Викингом ознакомили с этими роликами больше людей, чем сам Дикий. Точнее он ознакомил с ними только тех, кто в кадре.
– Ты его оправдываешь? – Я всерьез удивился.
– Я пытаюсь смотреть беспристрастно на человека, который спас тебе жизнь, – спокойно ответила Чернуха. – Для меня это важно. Я не знаю, что нашел Дикий и что он задумал. Но я вижу, что он идет как бы по пути наименьшего зла.
