– Не надо мне ничего показывать, – замахал руками гроссбауэр и, огорчённо вздохнув, глядя на испорченную книгу, добавил. – Пойдём, посмотрим, как Игнац.
Разбудить библиотекаря удалось не сразу. Обливать холодной водой свернувшегося в клубок мужчину не стали. Зато по щекам надавали знатно. Бедный Игнац, продрав глаза и поняв, что он в одних портках, сначала уставился бессмысленным взглядом на Шульца, перевёл взгляд на Велтена и выдал такую историю о своих злоключениях, от которой пьяница побледнел, а фермер присел прямо на покрытую росой траву. Рассказал библиотекарь и про то, как лишнего хватил, и про то, как страшное чудище на него напало, и про бегство через весь город, а вот как он рядом с полем ржаным оказался, так и не вспомнил.
– Пойду-ка я на работу, – закончил рассказ Игнац.
– Ты бы домой сходил сначала да портки бы поменял, а то неясно, отчего они у тебя такие мокрые: от росы или от пьянства, – бросил Шульц.
– От росы, конечно же, – обиженно ответил библиотекарь.
– Я, если честно, тоже тварь эту встретил. Только ночью раньше.
Теперь уже настала очередь удивляться Игнацу.
– И где проснулся?
– Дома. Я ж откупился. Отдал одну монету, сказал, что больше нету. Эта тварь поверила, деньги забрала и исчезла.
– Выходит, прижилась у нас эта гадина, – охнул Велтен.
– Выходит.
Библиотекарь с расстроенным выражением лица перебирал кучку своей одежды, надеясь отыскать более или менее сухую.
– И блондинчика нет, – горько вздохнул Шульц.
Фермер опустил глаза и шепнул:
– Надо самим этот вопрос решить.
– Надо князю сообщить, – предложил Игнац, извиваясь как змея, и явно жалея о решении одеть рубашку, оказавшуюся не настолько сухой, как ему показалось.
– Князю, говоришь? Так чтобы ему сообщить, гонца слать надо. Кто пойдёт? – принялся рассуждать Велтен и понизил голос. – Бургомист после недавних событий лишний раз на улицу выйти боится. А мне чудится, что кто-то в спину мою таращится.
– Чем же вас так священники запугали? «Последние события», «самим решать»… А его светлость на что?
– Пособничество, – еле слышно произнёс фермер, нервно осматриваясь.
– Чего-чего? – пригнулся Игнац. – В чём?
– Не в чём, а кому, – Велтен заговорил ещё тише. – Тому самому.
– Гюнтеру, что ли? – хохотнул Шульц.
– Да тише ты! – цыкнул гроссбауэр.
– Вот тебя обработали-то!
– Помолчи, пожалуйста.
– Ладно-ладно, – улыбнулся пьяница. – Спасибо, Велтен, что помог. Иди что ли дальше промокашки свои портить. Я Игнаца до дома провожу, так и быть. А потом к Бернхарду пойду. Что-то настроения книжки смотреть уже нет, значит, стоит выпить. А, может, ты, Игнац, со мной пойдёшь?
– Как-то мне после вчерашнего не очень хочется. А до дома я сам дойду. Спасибо, камрады, что нашли и разбудили.
– Как хочешь, – жизнерадостно сказал Шульц и, не раздумывая, покинул библиотекаря с фермером.
Расстройство от не воплотившегося в жизнь плана (посмотреть картинки в любимой книжке) сменилось томительно-радостным предвкушением распития грушевого шнапса. С этими приятными мыслями дорога до места возлияния показалась совсем короткой. Посетителей пока не было, и Шульц без стеснения заявил Хулде о наличии у него «ну очень важной новости», но перед тем, как предать её огласке, ему необходимо «махнуть». Из кухни выглянул Анико. На стойке появились бутылка, рюмка, тарелка с тушёной капустой и жареными колбасками. Джебург заперла входную дверь, дабы домовой мог спокойно присутствовать при разговоре. А весельчак тем временем устроился на стуле, налил себе шнапса, приосанился и облизнулся.
