– Как же, как же, наслышан, – сказал он наконец и тоже представился: – Михаил Илларионович Голенищев-Кутузов, генерал от инфантерии, военный губернатор Выборгской области. Позвольте, это вас прозвали Колдуном? Вы, говорят, знаете, как оживлять мертвецов?
Да уж, земля слухами полнится, а репутация бежит впереди человека. Теперь до конца жизни меня будут считать чернокнижником и чародеем с огненным взглядом и скрюченными пальцами, продавшим душу дьяволу ради приобретения чудодейственных сил.
– Люди склонны приписывать неизведанному волшебные свойства, – кротко ответил я, хотя, признаться, мне чуточку уже надоели разговоры о моей репутации кудесника. – Я просто немного смыслю в народной медицине и знаю несколько дедовских способов лечения ранений, вот и весь секрет моего ведовства.
Кутузов еще раз внимательно поглядел мне в глаза и я понял, что он догадывается о том, что я стараюсь преуменьшить свою роль во всей истории с исцелением Суворова. Ну что же, пусть попробует доказать обратное.
– Слова-то какие странные, «народная медицина»! – со вздохом проговорил он и добавил: – Я как раз собирался нанести визит его сиятельству, удобно ли? Как его состояние? Я сегодня видел его во дворце на приеме у его императорского величества, Александр Васильевич вроде бы выглядел бодрым и полным сил.
Мягкий голос очень подходил этому полному мужчине, обволакивая собеседника и заставляя против воли поддаваться его обаянию. Теперь я понимал, каким образом Кутузов умудрился очаровать сначала царицу Екатерину, а потом и Павла Первого.
– Его сиятельство чувствует себя хорошо. Я надеюсь, он с радостью примет вас, – ответил я и невольно задержал взгляд на городовом, шедшем по набережной. Интересно, как там поживают наши арестанты? Успели расколоться и запеть соловьем без твердой руки Егора или еще держатся?
– Говорят, сегодня здесь неподалеку случилась серьезная заварушка, чуть ли не новый Рымник, – тут же заметил Кутузов, перехватив мой осторожный взгляд. – Вы не видели, что произошло?
Ах ты старый лис, ты же видел мой ободранный костюм и капли крови на рукаве, неужели нельзя спросить в лоб, принял ли я участие в сегодняшней небольшой войнушке, о которой наверняка уже судачили в аристократических салонах всего Петербурга?
– На нас напали какие-то безумцы, – пожав плечами, ответил я как можно безразличнее. – Наверное, приняли за кого-то другого. Или это были обычные разбойники. Их обезвредили и отвели под конвоем для разбирательства. Кстати, я как раз собирался навестить их и узнать, чем они руководствовались, может, составите компанию?
Клянусь, я просто так предложил Кутузову прогуляться вместе в полицейский участок, будучи уверенным, что он тут же откажется. Кто же знал, что генерал с радостью кивнет круглой головой, заставив трястись многочисленные подбородки и с энтузиазмом примет мое предложение?
Это что же получается, его хлебом не корми, только дай прогуляться в застенках и допросить пойманных пленников? Но отступать было некуда и я, изо всех сил скрывая кислую мину, вынужден был сказать:
– Какая великая честь для меня увидеть и опросить этих негодяев в вашем обществе! – и обреченно подозвал извозчика.
Мы сели в карету и поехали к местному отделению полиции. По дороге Кутузов на некоторое время задумался, изредка поглядывая на меня, потом, видимо, решил, что я заслуживаю доверия и невзначай спросил:
