О нём так же, как и по Исакову, горевала вся общага. Сосед Святкин был безобидный. Несмотря на возраст в 56 лет, его называли «Саня». Иногда выпивал, но в меру. Почему он рано утром пьяным оказался на злополучном мосту, никто не знал.
Я вспомнил, как однажды поддатый Саня рассказывал мне на кухне про свою жизнь.
– Понимаешь, – смолил он «Приму», – я ведь не всегда таким был. Я же дипломированный юрист. Одно время неплохо зарабатывал, жил в Ставрополе, ездил на «мерседесе». Имел особняк. Был женат на красивой и доброй женщине. Она родила мне двоих детей. Я этого не ценил.
Помолчав, Святкин продолжил:
– И всё мне было рядом с ней как-то не так. Уж слишком она правильно себя вела. Не ругалась. Не устраивала сцены ревности. Спокойно относилась к моим закидонам. Дом – полная чаша. Идеальная женщина. Робот! А мне хотелось испанской страсти. Чтобы тарелки летали, бокалы бились, ножи мелькали. Начал по бабам бегать. Искал такую, как у Джеймса Бонда, – гибкую, стройную – женщину-лань. Думал, с молодыми стервами интереснее. Дуралей.
Саня выбросил бычок и пошатываясь подошёл к раковине. Безуспешно попытался открыть старый кран.
– Тю, чёрт, совсем забыл, что эти штуки давно не работают, – ругнулся сосед.
– А где сейчас твои жена и дети? – спросил я Саню.
Тот вздохнул.
– Я всё им оставил: дом, машину, деньги. А сам уехал. Пальцем на карту ткнул не глядя. И попал вот сюда. Они обо мне ничего не знают. Наверно, думают, что я давно умер.
– Странно. Захотели найти – нашли бы, – заметил я.
Саня кивнул.
– И то правда. Но у них уже давно своя жизнь, мне там нет места.
Я молчал. На кухне в тот вечер было непривычно тихо.
– Я сперва в другой общаге жил, – рассказывал Саня. – Потом предложили в эту переехать. И знаешь, мне здесь нравится. Живу спокойно, неторопливо.
В городке к нему привыкли.
Саня зарабатывал тем, что неплохо столярничал. Ему часто предлагали разные шабашки. Иногда он пропадал на несколько дней. И вдруг умер.
Друмов искренне оплакивал добряка. В своё время тот учил будущего участкового удить рыбу и делать поплавки. Тогда Святкин жил в бараке возле дома Дрыка.
Саню провожали всей общагой. Кроме нас проститься с ним пришло немало народу. Многие плакали.
Один из соседей – нестарый ещё дед Кукан – мрачно смолил «Беломор» в курилке.
– Не нравится мне всё это, – сказал он, ни к кому конкретно не обращаясь. – За два месяца пять человек как корова языком слизала. Так не бывает. Здесь что-то не то.
Лёшка озадаченно кивнул.
Другой сосед – крепкий мужик без определённого рода занятий по имени Андрей – выбросил окурок и поддержал мысль Кукана:
– Верно. Будто сглазил кто-то общагу.
И действительно, на местном погосте уже был целый ряд свежих могил с жителями нашей обители. По городу пошли страшные слухи. Общага поминалась недобрым словом. Все жильцы были на нервах.
Родни у усопших соседей почти не имелось. На кухнях стало просторнее. Прекратились долгие разговоры ни о чём.
Общага походила на дом-призрак.
Новая соседка не сразу вызвала к себе интерес. Череда трагичных случаев отвлекла от её появления. Сперва о ней и вовсе забыли, но график дежурства на кухне и в коридоре никто не отменял. По нему жильцы двух этажей каждый в свой день делали уборку, мыли пол и выносили мусор, иначе общага утонула бы в грязи. Историчка об этом правиле не знала. Её комната была закрыта, на стук никто не открывал.
