приступить к…
– Нет! Нет! Так не годится! – остановил красноречивого корейца Шухов. – Такое серьёзное блюдо без тоста кушать нельзя. Просто грех без тоста. Потому я слова прошу. Именем генерала Чо сегодня мы назвали драгоценный камень, который выпало счастье иметь нашему товарищу Ю. Так почему же, интересно, мы не может дать имя собственное этому драгоценному суперблюду? Надо назвать его так же, как и драгоценный камень: «Генерал Чо». Чувствуя, что инициатива моя всеми присутствующими здесь поддержана будет, предлагаю сразу выпить за новоиспечённого генерала, чтобы затем скушать его с гораздо большим аппетитом и удовольствием!
Снова дружные аплодисменты разразились.
Дверь входную на задвижку закрыть пришлось, чтобы на хлопанье любопытные не лезли, ну и наконец-то за шашлык принялись.
А «генеральчик» действительно отменным оказался, потому ели мясо медленно, словно выдержанное дорогое вино смакуя. Молча кушали, будто таинственный религиозный обряд верша. А могло ли оно по-другому и быть-то, коль обстоятельства, отмеченные Ю, шокировали – просто наотмашь по мозгам били? Автомобиль «Волга» для советского офицера – мечта фантастическая и почти нереальная. Из получки бесполезно на неё откладывать в силу мизерности зарплаты. Единственный шанс приобретения поистине драгоценности – это наследство или выигрыш в лотерею. Жалование офицерское – это три сотни в среднем, а «Волга» целых двадцать тысяч стоит. Но двадцать – цена государственная, на базаре – вдвое бери. За двадцать тысяч только важным армейским людям «Волги» покупать позволяют тем, у кого в руках власть конкретная над шелупонью. Возьмут они «Волгу» ту самую за двадцать да тут же за сорок и продадут. Вот тебе и денежки. Чистый навар – двадцать тысяч рублей. А мелочь армейская: пилоты да технари – далеко от дармовщины этой. С ума руководство-то не сошло ещё, чтобы бабки свои кровные охламонам раздаривать. Вот и поди ж ты, помечтай тут о крутой машине.
Но вот приём яств драгоценных кончился. Третий генерал Чо был безжалостно съеден и прекратил существованье своё. В тот самый момент, когда стрелка часов перевалила через самую высшую точку на циферблате, Шухов поднялся из-за стола и, слегка пошатываясь, тост произнёс последний:
– Всё, мужики. На прощанье прошу выпить сразу за трёх генералов: за генерала Чо – испытателя, за генерала Чо – бриллиант и за генерала Чо, которого мы только что скушали! Разом все выпили и потом по домам разъехались.
Около трёх недель с той поры прошло. Служили себе офицеры да послуживали. Вспоминали про пир замечательный, да в силу порядочности своей крепко язык за зубами держали, дабы до ментов чувадальских не дошло и чтобы на людей тем самым беду не накликать. Но между собой тихонько, когда глаза и уши посторонние не слышали, говаривали они на ту тему тайную, смаковали её довольно.
И вот как-то в пятницу после полётов выпивали герои наши у Круглова в гараже. Пили да вспоминали про генералов трёх. И только тост хозяин за них собрался сказать такой же, как Шухов на прощание говорил, как в открытые ворота гаража на огонёк капитан Бабищев просунулся.
Служил Бабищев в базе обслуживания заместителем начальника финансовой части и ещё по совместительству председателем совета кассы взаимопомощи был. К организации той, как к родной маме, каждый офицер и прапорщик до самого конца службы всем своим нутром привязан. Куда ни ткнись: в отпуск ли ехать или купить что – в кассу взаимопомощи лезть приходится. Поэтому, кто управляет ею, тому в любом гараже приём дружеский обеспечен. Бабищев знал это и к Круглову, как домой к себе, бесцеремонно зашёл.
