С грохотом открывается рампа, и перед взором – аэродром, палаточный лагерь, стоянка вертолетов с афганскими звездами. Остановились.
По спущенному трапу сходим на землю, осматриваемся. Вы бы видели глаза и лица тех, кто впервые попадает в Кабул. Это и любопытство, и страх, и желание показать, что мы и не такое видели. Такое же выражение было, очевидно, и у меня, когда ко мне подошел бравый подполковник в выцветшем обмундировании с орденом Красной Звезды на гимнастерке. Подполковник Трофимов, замначальника Особого отдела КГБ по 103-й гвардейской воздушно-десантной дивизии, дислоцированной на аэродроме в Кабуле, ему поручено встретить нас и сопроводить в отдел. Отдел находился рядом, езда заняла всего пять-шесть минут – и вот, мы среди своих. Все было не так, как в Союзе. Палатки, каски, бронежилеты… В общем, было чему удивляться. Люди – и те не такие: загорелые, поджарые, одеты не так, как мы. Нам стало как-то неловко за наш цветущий вид, за растерянный взгляд. На нас смотрели, улыбаясь, бывалые ребята, но мы чувствовали, что это добрые улыбки, в нас они видели себя и как бы говорили: «Подождите, и вы будете такими же, как мы, даже очень скоро».
Лагерь поразил своим спокойствием, деловой обстановкой, будничностью своей, что ли. Мы ожидали всего что угодно, но чтобы так… Но когда сели два самолета – американский и французский, дошло: заграница!
Аэропорт Кабул расположен за городом, в северной его части. Горы образуют как бы чашу, внутри которой лежит город. Здание аэропорта небольшое, перед ним площадь. На здании буквы: KABUL. Но это я уже потом разглядел, а сейчас было не до того.
Трофимов доложил в штаб, что встретил нас, оттуда поступила команда ждать, приедут, заберут.
Через час пришел уазик, мы погрузили вещи, сели сами и поехали в штаб 40-й армии. Мы обратили внимание, что все вооружены пистолетами, автоматами, рожки длинные, связаны попарно изолентой. Офицер собранный, малоразговорчивый, да и нам было не до разговоров. Проехали через КПП, солдаты афганские подняли шлагбаум, и мы поехали возле каких-то домиков, затем снова афганское КПП и дорога в город. Скорость – 80 – 90 км/час, мелькают машины, люди, повозки, все как в цветном кино, так как действительно все цветное: желто-красно-коричнево-черные машины, одежда пестрая, повозки разукрашены, лошади… Мелькают бородатые лица, какая-то экзотическая одежда. Затем въехали в город – здания, машины, люди. В общем, Кабул ошеломил. И это только из окна машины. Я старался все запоминать, даже дорогу. Но мы сделали столько поворотов, что я понял, насколько бесполезным делом занялся. Мои спутники молчали, каждый смотрел на город.
Не мог я тогда предположить, что этот по-своему красивый, экзотический город станет для меня родным, что в нем придется прожить почти два года, что я его изучу и буду знать лучше, чем города, где служил раньше, что встречу там верных друзей и много открою для себя нового, и себя в том числе.
Проехали мимо красивого замка на горе, офицер пояснил:
– Дворец Амина, сейчас там штаб армии.
Промелькнул дворец – и вот, мы у КПП, где стоят свои солдаты. Еще через три минуты мы остановились около длинных одноэтажных домиков. В один из них нас и пригласили.
Я знал, что должен менять майора Чичиланова Юрия Ивановича, который в городе Кундуз, на севере Афганистана, работал в вертолетном полку, в народе – в Джамбулском полку. Он находился вместе с полком с января 1980 года и сейчас ждал замены.
