– Ладно, хватит зыркать по котлам, садись, – кухарка усадила молодого человека на скамью и, взяв миску, отвернулась к плите, чтобы положить еду; заодно спросила. – Как зовут тебя?
– Анри.
Женщина поставила миску с едой, ложку и кусок хлеба на стол перед юношей, и тот с жадностью накинулся на угощение.
– А я Фантина. Кормлю здесь всяких бездельников.
– Я не бездельник, – сообщил молодой человек. – Я ваш новый шут.
– Что?! – кухарка чуть не уронила нож. – Шут?
Было непонятно, что так взволновало ее.
– Мальчик, – наконец вымолвила она. – Ты знаешь, что они с ним сделали?
– С кем?
– С бедным Шарлем! Они – сущие звери, а не люди!
– Кто звери?
– Герцог наш и его покойный папаша, черт бы его взял, грешника проклятого! Спасибо, бог того наказал, да и нынешнего тоже накажет! И все отродье их помрет страшной смертью! Это я тебе говорю, потому что знаю.
– Но почему? – ложка замерла в руке Анри.
– А вот ты послушай историю. Я сама все это помню, на моих глазах все происходило, хоть я и была маленькой девочкой. Такое не забывается! У старого герцога, отца нынешнего, в услужении был один молодой человек, у которого жена рано умерла, оставив ему младенчика – сына. Вскоре и герцогиня принесла на свет дитя. Да только не выжила после этого. А я тебе скажу по секрету: тяжело рожать ядовитых детей!
– Ядовитых? – усмехнулся Анри.
– Вот именно! Потому что из них вырастает всякое зверье, как наш теперешний господин де Лонгвиль, чтоб ему пусто было!.. Но ты на ус мотай, да помалкивай. Понял меня?
– Понял, – юноше было интересно дослушать до конца эту страшную историю, которая обычно бывает в каждом замке – про упырей, привидений и хозяев-кровососов, которые по ночам открывают фамильный склеп и грызут косточки предков.
– Так вот, – кухарка присела рядом с молодым человеком. – Тому слуге было не с кем оставить своего сына, потому он порой просто привязывал его за ногу где-нибудь в отдаленной комнате, давал погремушку и уходил. Но ребенок рос!.. Вот уж не помню, сколько ему тогда было… Одним словом, отвязался он и пошел по всему господскому дому. Забрел на детскую половину, а там наш нынешний хозяин спать изволили. Мальчонка взял какую-то из его игрушек, да уронил. Тот проснулся и заорал, словно его кипятком ошпарили! Все переполошились. Бедный ребенок тоже испугался, побежал, но споткнулся об игрушку эту проклятую. А наш герцог настиг его и стал бить по лицу, чем под руку попалось. Когда люди сбежались, увидели они, что маленький герцог весь в крови – хотя это вовсе и не его кровь была, а рядом с ним – чужой ребенок и тоже окровавленный. Папаша-герцог незамедлительно велел высечь, как он выразился, «наглого воришку». Ребенка высекли, да не рассчитали, детские косточки хрупкие, а они его – по хребту, по хребту… Одним словом, был ребенок, стал урод. Горб у него расти начал, и в довершении ко всему он, когда на злополучную игрушку падал, глаза лишился и нос сломал. А может, и герцог постарался в драке. Как ты думаешь, каково было отцу мальчика?
– Полагаю, несладко.
– Верно! А потому он спрятал однажды большой кухонный нож и пошел к папаше нынешнего герцога. Но убить не успел. Тот сильный был, как дикий кабан. Да и похож он был на кабана… – кухарка вздохнула. – Увезли несчастного куда-то в город, больше его мы и не видели. Наверное, расправились с ним там. Шутка ли – покушение на столь знатную особу!
