– Где-то в час ночи…
– Вы ушли вместе с Грибовым?
– Да-да, конечно, вместе с Грибовым, – утвердительно закивал Борисов.
– Вы заметили в поведении Вонюкова что-нибудь странное?
Борисов покачал головой, надул губы и ответил:
– Нет. Андрюха как Андрюха, ничего особенного…
– Что он говорил по поводу своей предстоящей командировки?
– Какой командировки? – ответил Борисов вопросом.
– Вы что, были не в курсе того, что он собирался в командировку?
– Нет, – уверенно ответил Борисов. И тут же снисходительное выражение вернулось на его лицо. Возвращение было поистине триумфальным. Он вдруг фамильярно заявил мне:
– Ты знаешь, что? Поговори с его женой, узнай, был ли у него с собой «налик». Если был, то все ясно!
– Что ясно?
– А то, что надо искать там, куда он собирался ехать. Сам знаешь, сейчас нравы-то какие… Из-за двух лимонов на куски разрежут… А он всегда баксы возил…
Манера разговора Борисова от заискивающей и подобострастной мгновенно изменилась на уверенную и поучающую. Не желая доходить до того, чтобы подвергнуться выражениям типа «эх, лапоть!» или «секи поляну», я грубо перебил его и спросил:
– Кто-нибудь звонил по телефону или заходил к Вонюкову во время вашей пьянки?
Борисов усмехнулся и спросил:
– Думаете, я помню?
– И все же, – настаивал я.
– Андрюха вообще по телефону базарить не очень любит, предпочитает электронную почту. У них там все в «Весте» на этом повернуты. А в гости никто не заходил. Дон Кихота-собачника не было, иринкиных подружек тоже, а кто еще мог прийти?
– Собачник – это кто?
– Мишка Семенов. Друг семьи, так сказать… Он все по Иринке сохнет, скоро совсем превратится в саксаул… Хотя человек неплохой.
Я нарочно сделал небольшую паузу, чтобы Борисов сказал что-нибудь еще про этого неплохого человека, с которым мне сегодня вечером предстоит встретиться. Однако мой собеседник не счел нужным распространяться дальше. Он просто добавил:
– Хотя, по-моему, заходил какой-то сосед. Я еще сказал Андрюхе, что он явно невовремя, и его быстро выпроводили.
– Вы когда уходили, убирали посуду?
Борисов посмотрел на меня как на дурака, усмехнулся и сказал:
– Вот еще, на х… надо, после выпитого пузыря я посуду еще не убирал… Я тебе точно говорю, что это все из-за денег. Говорил я Андрюхе, что нельзя «налик» возить. А теперь вот пропал человек, жалко…
– В каком состоянии был Андрей, когда вы уходили? – снова резко прервав разглагольствования Борисова, спросил я. – Что говорил насчет своих планов?
Он снисходительно усмехнулся:
– Он был пьяным и в его планы входило лишь то, чтобы назавтра грамотно опохмелиться…
После этого Борисов менторским тоном опять начал говорить мне о деньгах, с которыми нельзя в наше неспокойное время ездить на большие расстояния, о том, что он предупреждал Андрюху об этом, что все его проекты этим кончатся и так далее и тому подобное.
Чувствуя, что продавец телевизионной техники начинает меня сильно напрягать ментально, я мысленно нажал у себя в голове F8 и тут же Enter по поводу всего, что он грузил, успев вставить в промежутке между двумя этими операциями «спасибо» и «до свидания», и покинул салон «Тамерлан».
Выйдя из этого храма торговли, я обнаружил, что на часах уже около двух и подумал, что сейчас самое время съездить пообедать, чтобы уже около четырех предстать пред ясные очи собаковода-Дон Кихота Михаила Семенова. Обладая статусом «друга семьи» Вонюковых, этот господин возможно позволит мне выяснить, что эта семья, собственно, собой представляет.
