Шуты у трона - страница 19

«У нас в стране столько верующих людей, мусульман. Почему государство остается светским? Такая форма уже не соответствует потребностям общества! А ну-ка демократию – на помойку, а равнение – на симпатичный Средний Восток!»

Понимает ли кто-нибудь, что ОПК нужны сейчас не только верующим, но и всем, заинтересованным видеть Россию завтрашнего дня Россией? Как принижены были русские перед Великой Отечественной войной, кто-нибудь помнит? Кем считали тогда Минина и Пожарского? «Подумаешь, они спасли Расею, А может, лучше было не спасать?» – восклицал пиит, предлагавший «расплавить памятник». Всякое проявление «русского духа» и православия было жестоко преследуемо. Вот только в свете германского нашествия пришлось срочно открывать церкви и снимать фильмы об Александре Невском и Суворове. Без русского патриотизма России не жить.

Но все ли хотят, чтобы она жила? Претензия на официальное объявление России страной двух равных религий является, так сказать, промежуточной претензией. Всем, кто способен смотреть хотя бы на шаг вперед, ясно, что остальным религиям и конфессиям, на которые сегодня еще энергично кивают экстремисты, отводится малопочетная роль фигового листочка для исламской экспансии. Поэтому что-то и не видно, чтобы католики, протестанты, ламаисты и иудеи восторженно приветствовали такую борьбу мусульман за равноправие. Им явно предпочтительнее жить в православной стране, чем в халифате.

Пожалуй, никогда в нашей общественной жизни все акценты не были расставлены так четко, как сегодня. Сказано, собственно, все. «От этого (от взаимодействия со Средним Востоком. – Е. Ч.) будет огромная польза российским мусульманам, мусульмане обретут уже достаточно высокий статус в нашем обществе, ибо смогут уже однозначно сказать: „Мы являемся наблюдателями в Организации Исламской Конференции – значит, наша страна не является лишь православной, монорелигиозной страной, но также и мусульманской страной“.»

Как говорится, имеющий уши да услышит.

И еще одно наблюдение на заметку. В действиях всей этой команды прослеживается постоянное манипулирование странной цифрой «20», которая обозначает то 20 % мусульман от общего населения России, то 20 миллионов мусульман, проживающих в ней же, что не совсем одно и то же, но, надо думать, они еще не выбрали, что внушительнее звучит. И то, и другое равно фантастично, так что выбирать можно спокойно, без пошлой привязки к статистике. Риторический вопрос: что же будет, когда благодаря деятельности некоторых общественных палаточников миграционная политика канализирует в Россию недостающие 10–15 миллионов?

Возможны, впрочем, и другие сценарии, которых не ждут ни наша толерантная власть, ни экстремисты. Гитлер Аширову вспомнился не столь уж случайно. Хорошо бы, чтобы муфтий вспомнил заодно, что чудовище нацизма было вскормлено унижением германской нации. Кондопога показала, что терпение русских не беспредельно. Уроков из карельских событий власть не извлекла. Что же, пока их еще возможно, при желании, не извлекать. Но договориться с властью, еще не значит – договориться с народом. А если Кондопог будет сто? Что, если в ответ на действия, вернее, на бездействие власти вспыхнет русский бунт, бессмысленный и беспощадный? Пострадают, конечно, не Аширов и не Каландаров. Пострадают невинные, как бывает всегда. Спрашивается, на кого же ляжет тогда ответственность?