2
В эту ночь брат Бенед не мог сомкнуть глаз. Ему хотелось вскочить со своей жёсткой лежанки и бежать, неведомо куда, и что-то делать, действовать. Но нужно было лежать тихонько, чтобы не мешать отдыху братьев. Все они уставали за долгий день, строго расписанный по часам: восемь часов отдавалось службе в церкви и молитвам, и служб таких было семь на протяжение дня; восемь часов посвящались работе, то ли на хозяйственном дворе, то ли в монастырских помещениях, и ещё чтению (это было обязательно); оставшиеся восемь часов приходились на несколько раз прерванный сон. Ведь службы начинались ночью и следующей ночью заканчивались. Нетерпение буквально съедало молодого монаха. Неужели осуществиться его мечта, и он увидит большой мир за пределами этих высоких стен?
Свою прошлую жизнь брат Бенед помнил уже несколько туманно. Будучи ребёнком, Эрнст, как его тогда звали, не пользовался любовью своего отца, да и был уже пятым, самым младшим из сыновей. Отец никогда не хвалил его, ни разу не погладил по голове, но частенько награждал тумаками и оплеухами. Мать его любила больше всех других детей, но не смела выразить эту любовь словами либо проявить её в действиях. Уж слишком похож был мальчик на рыцаря, который много лет назад жил в поместье хозяина земель. Был тот рыцарь некрасив и не отличался большой силой, но зато был приветлив, ласков и добр. Это знали все в округе, и красавица Глисмут, как подозревал отец Эрнста, лучше других. Поэтому, когда мальчик подрос, его отдали в монастырь, включив в церковную десятину, другими словами, попросту продали – чтобы помогал на подсобных работах, ухаживал за скотиной и вообще делал, что велят. Было тогда Эрнсту всего семь лет.
Года два мальчик надрывался, таская воду и корм для скотины на хозяйственном дворе, но так и не окреп физически, а в росте и вовсе замедлился. Но однажды он попался на глаза заглянувшему в конюшню Ноткеру Заике. Это был монах, прославивший себя не только сложением божественно красивых стихов и мелодий для молитвенных гимнов, но и в качестве учителя, воспитавшего уже много достойных учеников. Был он тогда в расцвете сил, крепкий мужчина с глазами, которые умели замечать всё вокруг. Увидев Эрнста, нёсшего воду от большой бочки, он остановил его.
– Не слишком ли велик бурдюк, который ты тащишь, мальчуган? – спросил он, внимательно рассматривая маленького подсобного работника.
– Я привык, – ответил на это Эрнст и посмотрел прямо в глаза монаху.
Трудно сказать, что увидел Ноткер в глазах ребёнка, но предложение он сделал необычное:
– Приходи завтра в школу возле церкви, прямо с утра. Скажешь, я велел. Я брат Ноткер, учитель.
Утром мальчик был на месте, и жизнь его с этого дня пошла совсем по-другому. Способности к обучению у него оказались не просто большие, но огромные. Он поглощал всё, что давала обычная программа, но ему этого было мало. И брат Ноткер начал заниматься с ним дополнительно. Чего только не рассказывал он своему любимому ученику! А мальчик всё понимал, всё усваивал и глубоко обдумывал.
В пятнадцать лет Эрнст принял постриг и стал братом Бенедом. И вот уже восемь лет старательно выполняет всё, что предусмотрено строгим монастырским уставом, со всей душой молится, и так же усердно работает там, куда его пошлют. Но в душе живёт неугасимое желание увидеть большой мир, города, замки, новых людей – всё то, о чём ему рассказывал учитель, и о чём они и сейчас иногда разговаривают, когда выдаётся время.
