Майору очень хотелось курить, он давно пытался бросить, но все никак не получалось, да и как тут бросишь с такой работой?
В дверь постучали.
– Входите! – крикнул майор. В штабную комнату заглянул перепачканный сажей сержант-механик.
– Чего тебе, Хаузер? Что еще случилось?
– Прошу прощения, сэр, я по поводу машины лейтенанта Рулофа…
– И что с ней?! Снесено полкорпуса – это я уже знаю!
Сержант покосился на лейтенанта, ища у того поддержки.
– Он по поводу навесного генератора, сэр…
– Ах так? Ну говори, мы хотим узнать это немедленно!
– Пробит навылет бронебойным малокалиберным снарядом.
– То есть каким малокалиберным? Точнее!
– Двадцать три миллиметра.
– Двадцать три миллиметра, – повторил майор и вздрогнул от разнесшейся вдруг отдаленной канонады.
– Наши ВКС наносят удар, сэр… – подсказал ему сержант-чертежник.
– Я знаю, что это наши ВКС! Только где они были ночью?! – пробурчал майор, хотя прекрасно понимал, что из-за спутниковых аномалий это было единственное временное окно, когда космические силы могли видеть и атаковать цели.
– У тебя все, Хаузер?
– Да, сэр.
– Можешь быть свободен.
Сержант отсалютовал перепачканной рукой и вышел. Майор затянулся имитатором. Хорошо бы достать те новые картриджи, которые позволяли переключаться на двадцать сортов табака. Хорошо бы, но пока годились и эти. В прошлом месяце он пробыл на марше четверо суток совсем без сигарет. Вот это было испытание. К концу недели был готов скурить даже портянку.
– Что еще можете рассказать, Рулоф? – спросил майор, поглядывая на сгорбившегося лейтенанта.
– Когда нас опрокинули, сэр, и когда загорелись танки, мы стали отходить. Сначала организованно, прикрывая друг друга, а потом нас накрыли ракетами стритмодули, началось бегство.
– Избавьте меня от этих подробностей, лейтенант…
– Нет, сэр, послушайте, это важно. Поскольку мы потеряли форт, я решил хотя бы выяснить, по кому на далеком холме стреляли пулеметчик и минометный расчет.
– И что же? – заинтересовался майор и даже вынул изо рта мундштук.
Лейтенант продолжил не сразу, он заново переживал потрясение недавнего боя, на его осунувшемся лице проступали капли пота.
– Я видел очень нечетко, электричества не хватало и экраны работали в аварийном режиме, но все же заметил какое-то движение – вроде перемещения пехоты – и стал преследовать их, полагая, что выйду на какой-нибудь бронетранспортер или десантный танк и уж там расправлюсь со всеми разом, но ничего не обнаружил – только пещеры. Много пещер в глиняных склонах. Только я подумал опустить корпус, чтобы прямой наводкой вогнать в каждую яму по ракете, как налетели стритмодули. Пока я от них отстреливался, появился тардионский «грей» и начал почти в упор бить по кабине и манипуляторам.
– Ну так дал бы ему из главного! – не выдержал майор.
– Я попытался, сэр! Но едва поднял манипулятор, как из ближайшей пещеры ударила малокалиберная пушка. Всего несколько выстрелов – и тяга на главном манипуляторе была перебита. Я открыл огонь ракетами – наобум, лишь бы отбиться, а потом еще из пулеметов по «грею». Я бы мог добить его – дистанция была совсем малой, но тут снова налетели стритмодули и пришлось уходить.
– Значит, по тебе бил тот самый снайпер-диверсант? Это он ссадил тебе тягу?
– Думаю, что да. Уж очень лихо у него это получилось, хотя было темно.
Лейтенант вытер рукавом лицо, а майор вздохнул и, поглядев на недоделанную карту, спросил:
