- Отдыхай мышка, солнце высоко, я тоже отдохну. Не открывай шторы и ложись спать.
- Но они бормочут! - пожаловалась Тесс.
- Заставь их замолчать. Это в твоих силах. Или засни так.
Леонид подался вперед, Тереза быстро соскочила с его коленей. Он застегнул манжет рубашки и сдвинул рукав сюртука.
- О чем с тобой говорил Ролан? - спросил Леонид серьезно. Он посмотрел ей в глаза и жестом остановил, когда она открыла рот, чтобы ответить.
- Ясно. Опасайся его и будь предельно вежлива. Он Великий Герцог Фетаро. Рядом с ним и ты и я просто букашки.
- Да, магистр. А что мы тут делаем?
- Прячемся от Шефердов. - с улыбочкой соврал Леонид. Тереза не поняла по каким именно признакам поняла это, но он врал и она точно это знала.
- А… Хорошо.
Леонид прищурился, улыбнулся и вышел вон.
****
За ужином среди семьи Шефердов царило напряженное молчание. Деогенса как хозяйка пыталась растормошить домашних, но все ее усилия пропадали зря.
Граф Ричард был хмур и молчалив, он украдкой читал набранные машинным шрифтом листки с донесениями из ведомства иностранных дел. На границах с Маркией произошел очередной «инцидент», который можно было трактовать и как агрессию и как недоразумение. Граф должен был разобраться и дать свой вердикт как специалист военного совета. Будь его воля, он бы отсиживался в кабинете, но графиня настаивала на совместных ужинах семьи и никто не смел пропускать их чаше чем три дня подряд.
Хельстром вяло ковырял вилкой в тарелке, стараясь подальше отодвинуться от жены. Женевьева с аппетитом птички едва притронулась к каждому блюду, с премилой улыбкой отмалчивалась и всем видом давала понять, что витает в облаках.
Ретт молча ел, все мысли его были о том, как пройдет разговор с матерью после ужина. И последует ли за ним разговор с отцом. Кусок не лез ему в горло.
Единственное оживление шло от левого края стола, где Рон дурачился, подкидывая Доре в тарелку свои мясные шарики.
- Ограда совсем в непотребном состоянии, я возьму нескольких волков,чтобы привести ее в порядок, дорогой? - деогенса изящно ковыряла вилочкой десерт. Ужин шел к концу и Ретт все больше нервничал, уже едва не ерзая на стуле. Ожидание выводило его из себя.
- А… да-да, возьми кого хочешь, - буркнул отец, перелистывая страницы донесений.
- Хел, ты выберешь? Только кого-то толкового, Творца ради. Я не готова снова возиться с болванами недоростками, которых ты выделил мне на стрижку кустов. Они испортили азалии.
Хел мученически вздохнул, но изобразил улыбку.
- Да, мама. Конечно. Выберу.
- Ты сегодня был в арсенале?
- Нет. Я… не успел.
- Ты откладываешь это уже три дня.
- Завтра съезжу. Могу я теперь поесть спокойно?! - взорвался Хел. Ретт почувствова,л как от вспышки его гнева что-то нехорошо шевельнулось внутри. Раньше он чувствовал одну досаду и печаль, но не раздражение и злость. Сегодня Ретту стало обидно, что Хел позволяет себе так разговаривать с матерью. Это его возмутило. И все же он промолчал. Он всю жизнь был вторым сыном, тем кому на роду написано подчиняться альфе стаи. И даже не смотря на слова матери и просыпающиеся нехорошие чувства, он был не готов открыто высказываться против старших. Иерархия в волчьей стае была незыблема. Нерушима. Физически непреодолима. Ретт был не готов ни поверить, ни отстаивать свое главенствующее положение. Да, матерь всеблагая, он и не верил в него. Не верил и точка!
