Но вообще, его резкая смена настроения и переход от страсти к гневу – пугают.
— Здесь ещё одна моя квартира, — говорит Швед, паркуя автомобиль на почти свободной стоянке. Вижу, что здесь есть подземный паркинг. Но он туда не поехал. Значит, со мной не останется.
Вздыхаю и произношу с сомнением в голосе:
— Выглядит не так уютно, как тот дом. Здесь будто не дом, а тюрьма.
— Это место создано для тех, кого защищает государство, кого следует охранять, кого можно здесь оставить и не беспокоиться, а заниматься решением своих вопросов, — довольно резко комментирует Швед. — В этом доме сложно было приобрести квартиру. Но зато тут ты точно в безопасности.
Теперь пришла моя очередь хмуриться.
— В безопасности? — повторяю недоумённо. — А мне что, грозит опасность? Олег, что случилось? У тебя ведь явно что-то произошло… Ты…
Он вышел из машины и громко хлопнул дверью.
Я выдохнула раздражённо. Интересное дело, он всегда такой немногословный?
Не успеваю открыть свою дверь, как Швед сам распахивает её и подаёт руку.
Выбираюсь и ёжусь от ветра и колючек мелкого дождя.
— Яна, ты ведь слышала фразу: меньше знаешь – крепче спишь, — произносит Швед насмешливо, берёт меня за руку и ведёт к одному-единственному подъезду.
У подъезда стоят два огромных мужика в чёрных одеждах, рядом с ними сидит псина. Собака как из фильма ужасов – здоровая, злая, страшная. Скалится, пускает слюни и явно не прочь вцепиться мне в глотку.
— Олег Викторович, — приветствуют Шведа амбалы.
Швед им кивает и говорит:
— Это Яна Андреевна. Чтобы с её головы ни один волос не упал.
У меня от голоса Олега потеют ладони, по спине лениво и противно проползает холодок.
Жуть.
Он может одним лишь тоном ввести человека в состояние животного страха.
М-да, не завидую тем, кто решил со Шведом не дружить, а враждовать. Проще сразу пойти и убиться.
— Поняли и приняли, Олег Викторович, — ответили мужики слаженно и впились в меня внимательными и изучающими взглядами, словно я объект, который необходимо проверить на наличие класса опасности.
Что-то мне уже не нравится развитие событий. Не так я рисовала себе будущее рядом со своим спасителем.
Пока я думаю, Швед ведёт меня за руку, мужики чиповым ключом открывают двери подъезда.
— Олег Викторович, недавно на ваше имя доставили посылки, — окликает Шведа охранник тоном, словно чуть не забыл сообщить важную новость.
Швед кивает и спрашивает:
— Посылки проверили?
— Да, всё чисто.
— Отлично. Занесите всё в квартиру, — распоряжается Швед и говорит уже мне: — Саррэ подобрала тебе одежду, бельё, обувь и прочие девичьи мелочи, аксессуары.
Я сбиваюсь с шага и не могу сдержать негодования:
— Да я от неё не надену ни одну тряпку! Она ужасный человек, Олег и я не буду…
Но Швед меня обрывает резко и хлёстко:
— Яна! Что за ребячество?!
Он дёргает меня за руку и буквально вталкивает в кабину лифта. Заходит следом и не нажимает, а бьёт по кнопке последнего этажа.
Я пытаюсь слиться со стеной, но, увы, не выходит.
Мужчина подходит очень близко, тела наши соприкасаются. Он ставит руки по сторонам от меня и склоняется к самому моему лицу.
У меня волоски на шее становятся дыбом. Душа ухает прямо в пятки и становится страшно.
Швед не орал на меня, не рычал, он заговорил тихо, проникновенно, но его злость и гнев я ощущала всем своим существом, будто он резал мою кожу чёртовой бумагой.
— Яна, жизнь либо тебя прогнёт, либо ты прогнёшь. Если хочешь сама прогибать и стать хозяйкой своей судьбы, то тебе придётся общаться с теми, кто тебя бесят, кого ты даже ненавидишь. Поверь, девочка, я бы бросил всё к херам и уехал куда-нибудь в горы, где нет ни одной живой души. Я ненавижу основную массу людей – они гнилые, завистливые, распущенные, ленивые. Не все, конечно. Есть настоящие хорошие люди, но они, как редкий вид – встретить сложно. Хоть красную книгу заводи.
