– Фа диез, – определила Рита звучание московского воздуха и еле успела отскочить от мчащегося мимо такси. – И BPM тут поэнергичнее.
– Ага, – улыбнулся случайный прохожий, подслушав ее бормотание.
Передача прошла успешно, и Рите предложили снять клип на настоящей московской студии, с настоящим оператором, со светом, камерами и артистами. И даже зарплату за все это выписали. Но надо было придумать такой сценарий, что просто – «Вау!»
Окрыленная, Рита позвонила домой:
– Круто! Ты смотрел? Вы смотрели? У нас будет своя настоящая студия!
Была метель, самолет задержали, и он прилетел ночью. На прилете Ильи не было, но Рита не очень волновалась – наверное, в машине, музыку слушает. Густая влажная метель кружила под фонарями аэропорта.
Рита обошла стоянку, еще не чувствуя холода. Еще на крыльях радости. Машина нашлась в темном углу – Илья спал на руле. Она долго колотила по машина, чтобы разбудить его.
Наконец он поднял мутные глаза и открыл двери. Из машины пахнуло перегаром. Рита села на сидение и на секунду задумалась: к утру не протрезвеет, ночью на трассе ментов нет в такую метель, поедет днем – лишат прав, торчать тут дольше – терять время, нервы… Никакого смысла, в общем.
– Как мы поедем, идиотина? – спросила она достаточно спокойно.
– Да поедем, чо…
Рита была спокойна, как лед. До холода в пальцах. Отчаяние делает людей спокойными, но подслеповатыми. Если человек подставил тебя один раз, то подставит и второй. Тогда она это уже поняла – от того и было отчаяние, но еще не поверила. Бывает такое – понимаешь умом, а тело по привычке живет еще.
– Намана, – сказал Илья и вырулил на дорогу.
Они погнали сквозь плотную стену метели. Было красиво – белые сверкающие штрихи наискось. Редкие встречные. У Риты тогда не было прав. И водить она не умела, но она всегда умела одно делать прекрасно – принимать правильные решения на пожаре, когда другие впадали в панику и терялись, Рита принимала правильные решения.
– К Варьке. Давай поедем к Варьке, там отоспишься, а потом поедем домой. Может быть, вечером.
Рита имела право решить и за Илью, и за Варьку. С Варькой она возилась в свое время изрядно, целый год натаскивала на рисовании горшков, и Варька поступила туда, куда хотела.
– Ладно, – согласился Илья.
Давить на газ – это просто, сложнее удерживать курс, когда белой метелью залепляет все лобовое стекло, а ты в салат нарезался и падаешь на руль. Машину уводит на встречку. И даже если не напорешься на автомобиль, то на обочину вылететь – за не фиг делать.
– Си бемоль, – сказала Рита. – Си бемоль метель.
– Что? – переспросил Илья.
– Ничего! Поезжай!
Рита всю дорогу подтаскивала на себя руль. Слава богу, только две легковушки навстречу проехали, и на обгон никто не шел. Варька на окраине жила. Так что и в городе проблем не возникло. Припарковались во дворе около подъезда.
Илья даже взбодрился немного.
– Ну что? Как все прошло?
– Нам клип предлагают снимать. В Москве, – говорит Рита. – Дают деньги, зарплату. Круто. Давай продадим тут квартиру и там купим? Будем крутыми.
– Охренеть! – Илья почти протрезвел. – Тебе? Предлагают? Охренеть! Мне – что? Теперь по имени-отчеству тебя называть? А, Ежик?
– Ты че? Дурак? Я же для нас стараюсь, – сказала Рита, и ее сердце сжалось. – Вот ты идиотина! Идем! Или кофе выпьем, или спать тебя уложу.
Они поднялись к подруге, и Рита позвонила. Варька открыла дверь почти сразу, но опустила глаза.
