18
Прежде чем вернуться в селение, Сибил помчалась к Эйле.
Старая знахарка как раз стояла возле своей хижины. Заметив девочку, она прищурилась. Интересно, откуда эта маленькая плутовка бежит к ней? В том, что Сибил где-то была, Эйла догадалась без особого труда – обувь на ее ногах потемнела от влаги, а к подолу платья прицепилось несколько длинных травинок. Но спрашивать у Сибил знахарка ничего не стала, захочет – сама расскажет.
Сибил поздоровалась со старой Эйлой и уселась на деревянную скамейку, стоявшую возле стены. Верная Таная, поприветствовав хозяйку жилища тычком носа в ладонь, улеглась рядом с девочкой.
– Бабушка Эйла, а у тебя есть такое снадобье, чтобы раны заживлять без следа? Ну, так, чтобы совсем ничего от них не осталось? – спросила Сибил.
Знахарка внимательно посмотрела на гостью.
– А тебе зачем?
– Просто хочу знать! – пожала плечами Сибил, но не тут-то было, на сей раз Эйла решила узнать правду. – Это дело хорошее, – согласилась Эйла. – Знать – это важно. Знание – это великая сила.
– Так есть? – переспросила девочка, хотя была уверена, что у старой знахарки наверняка имеется такое волшебное зелье.
И тогда Эйла вдруг заявила, что ничего не даст ей, пока не узнает, для чего и для кого оно понадобилось. Вот тут-то Сибил растерялась – она хорошо знала знахарку и понимала, что если та сказала "нет", значит так оно и будет, и никакие посулы и уговоры не помогут. Нарта в этом была более податливая, хотя тоже спуску девочке не давала. Но иногда Нарта шла на небольшие уступки… А Эйла – нет.
Сибил глубоко вздохнула и задумалась. Пожалуй, впервые в жизни она оказалась перед таким серьезным выбором. Ей очень хотелось помочь другу, ведь шрам потом так и будет уродовать Даура, но открывать тайну своего знакомства с ним было опасно. Вряд ли Сибил похвалят за то, что она уходит одна так далеко от дома, да еще и водит дружбу с человеком из другого племени. И тогда девочка решила пойти другим путем.
– Бабушка Эйла, а если я скажу тебе правду, ты никому не расскажешь?
Знахарка видела, что Сибил очень серьезно отнеслась к разговору, и что ее секрет явно требует уважения. Но что за тайна такая у девочки?
– Давай договоримся, Сибил. Если ты хочешь сделать что-то хорошее, я даю слово, что никому ничего не скажу. Но если это не так, то… – знахарка развела руками – мол, извини…
– А можно я еще подумаю? – спросила Сибил.
– Подумай-подумай, – кивнула Эйла. Это хорошо, что девочка становится осмотрительной, в будущем ей предстоит принимать много важных решений, и не всегда при этом будет нужно спешить.
И все-таки Сибил рискнула и поведала Эйле о Дауре. Сначала она хотела просто сказать, что случайно увидела мальчика, но потом, под проницательным взглядом знахарки, рассказала все как есть.
Выслушав Сибил, старая Эйла немного помолчала. Вообще-то она не сильно удивилась, даже как будто ожидала чего-то такого. Она посмотрела на притихшую девочку, потом сказала:
– Я дам тебе не лекарство, я дам тебе гораздо больше – научу тебя саму готовить его.
Спустя некоторое время в избушке, охраняемой верной волчицей, стало происходить таинство: детские руки брали то, что называла знахарка, и клали в ступку, толкли все это в ней, добавляли разные жидкости из темных пузатых бутылочек, грели на огне и остужали. Потом снова разогревали, шептали над ступкой какие-то слова, и снова – мешали и остужали.
