Конечно, закон нельзя воспринимать абстрактно. Его должны как-то истолковать двенадцать мужчин и женщин в жюри присяжных.
Судья наблюдал, как они входят в зал. Обычные люди: десять белых, двое черных, в большинстве своем среднего возраста, преимущественно грузные. Воплощение великого американского народа. И все же сегодня на плечи этих ординарных людей легла тяжкая ответственность.
Обычно судья обожал предсказывать, каким будет вердикт присяжных. Как тот или иной присяжный отреагирует на то или это доказательство. Эмоционально или рационально? Чьи предрассудки или личность будут главными в этот день? Но когда он вызвал председателя и попросил зачитать приговор, в нем не оставалось ни волнения, ни напряжения. Только грусть.
Маленький мальчик погиб. Ничто его не вернет. И теперь этот поучительный спектакль, именуемый судебным процессом, дело, которое не должно было дойти до суда, должен вот-вот закончиться. Очевидно, какой стороной должна упасть монета.
– Вы вынесли вердикт?
– Да, ваша честь.
Рут Хэндемейер стиснула руку дочери. Она была так напряжена, что едва дышала. Рядом сидел муж, и она остро ощущала гнев и ненависть, змеями свернувшиеся в ней. После смерти Нико они стали чужими, разделенными океаном скорби.
Девочка зажмурилась.
– Что бы ни случилось, мамочка, мы всегда будем его любить.
Рут подавила рыдание.
Джефф глянул вправо. Лесли Луз ободряюще улыбнулся.
«Все будет в порядке», – в сотый раз сказал себе Джефф. Он винил себя в том, что вообще послал Билли в Кэмп-Уильямс. Как он был глуп, считая, что у сына появятся связи и это поможет ему продвинуться в жизни! Когда дела плохи, богатые и образованные держатся вместе. Старая миссис Крамер, семья Гилетти, даже Хэндемейеры – все одного поля ягоды, ищут жертвенного ягненка, чтобы отомстить за смерть малыша. И кто для этого подходит лучше, чем сын плотника?
«Билли сидит на скамье подсудимых, потому что он не один из них».
А Билли со скамьи подсудимых смотрел на Тони глазами, полными любви.
Сегодня вечером он будет свободен.
Сегодня вечером все начнется сначала.
В желудке Тони горело. Она чувствовала себя такой виноватой после всего, что Билли для нее сделал, но от его взгляда становилось все страшнее.
«Нужно сразу же поговорить с ним. Я не могу позволить ему уехать с мыслью о том, что у нас есть общее будущее».
Все, что Тони когда-то находила привлекательным и волнующим в Билли, умерло вместе с бедным Николасом Хэндемейером. Отныне для нее Билли всегда будет ассоциироваться с Ники. С тоской и ужасом. С кровью и водой. Со смертью.
И возврата к прошлому не будет.
Мощный баритон судьи Девона Уильямса ножом рассек напряжение в комнате.
– Виновен ли ответчик в непредумышленном убийстве?
Билли закрыл глаза. Наконец-то!
– Виновен.
Тони бежала по коридору, ускоряя шаг. Отец орал ей вслед, приказывая вернуться, но она не слушала.
«Я должна видеть Билли. Должна попросить прощения». Как случилось, что присяжные сочли его виновным? Невозможно, абсурдно! Очевидно, судья тоже так думал. Это было видно по глазам, когда он выносил приговор: двадцать лет с возможностью условно-досрочного освобождения через пятнадцать, минимум, допускаемый для непредумышленного убийства. Но все же – целая жизнь.
– Простите, мисс.
Дорогу ей преградил судебный пристав.
– Только представители закона.
– Но ему нужно видеть меня!
– Черта с два!
Прежде чем Тони сообразила, что происходит, отец Билли схватил ее за плечи и отшвырнул к стене с такой силой, что она задохнулась.
