Одно дело провернуть это тайком от шефа и совсем другое – настроить против себя весь город.
– Да, я уже стал понемногу разбираться, как тут всё устроено. Я виделся с ней утром, она согласна.
Эшли кивнула с едва заметной улыбкой.
– Мордекай слишком замкнутый, к нему надо уметь подступиться. Я поеду с вами.
Итан собирался возразить, но она уже направилась к машине, а он не нашёлся что сказать, поэтому только вздохнул.
* * *
Рон Мордекай напоминал персонажа кино. Типичный злой гений, с длинными серыми волосами, убранными в хвост, с очками на кончике носа, с морщинистым лицом. Он выглядел изможденным, и худоба усиливала это впечатление. Между тем ему не было равных в облагораживании трупов. Он не только придавал коже умершего естественный цвет, но сохранял черты человека. Сколько бальзамировщиков из лучших побуждений до неузнаваемости искажали черты покойника? Мордекай следовал линиям лица умерших, читал их, как книгу, ведомый своим талантом. Глядя на висящее на стене фото покойника, он возвращал «гостям», как он их называл, десять-пятнадцать процентов плотности, покинувшей тело вместе с душой. Его похоронное бюро находилось на Бикон Хилл, в старом неоготическом доме с осыпавшимся камнем, с отсутствующей тут и там плиткой, но с идеально ровным газоном и радующими глаз клумбами.
Он принял лейтенанта Кобба и сержанта Фостер в своем кабинете, пахнувшем воском и заставленном кожаной мебелью. Они прошли через зал, где были выставлены гробы. Мордекай выслушал их внимательно и особенно оживился, когда Эшли Фостер осторожно уточнила, что они были бы благодарны, если бы он не рассказывал о вскрытии никому, особенно шефу Уордену.
– Ага! – внезапно вскричал Мордекай. – Иначе говоря, вы просите меня подложить свинью этому чертову Уордену!
Опасаясь потерять контроль над ситуацией, Итан поспешил добавить:
– Это, конечно, будет законно, я подпишу все бумаги для разрешения на вскрытие и…
– А есть вероятность, что Уорден узнает?
Итан с досадой кивнул.
– Не стану вас обманывать, рано или поздно ему все станет известно.
– Тогда я в деле! Представляю его убитую рожу, когда он узнает, что я провел вскрытие за его спиной! Это будет мне лучшей наградой.
Эшли многозначительно посмотрела на Итана.
– Когда вы хотите приступить? – спросил Мордекай.
– Как можно скорее. Полагаю, на неделе вы заняты, но, возможно, на выходные…
– Сегодня вечером, что скажете?
* * *
Большой лифт связывал зал похоронного бюро с цокольным этажом, центральный коридор которого был отделан темно-багровыми, почти черными панелями. С потолка во всю длину коридора ровным рядом свисали лампы, отражаясь в потертом линолеуме, вероятно таком же старом, как сам Рон Мордекай. Гул вентиляции и холодильных установок не смолкал ни на миг. Здесь в любое время года стоял мертвенный холод. Пройдя двойную дверь, они оказались в главном зале, прекрасно освещенном операционными светильниками, которые были закреплены над длинным столом из нержавеющей стали. Рядом стояла тележка с инструментами: скальпелями, щипцами, ножами.
Рон Мордекай протянул Итану пару толстых синих перчаток.
– Держите, будете мне ассистировать, – скомандовал он, указывая на белый мешок, в который было завернуто лежавшее на каталке тело.
Мордекай расстегнул молнию мешка и подал Итану знак взять тело за плечи, чтобы перенести его на металлический стол.
Под безжалостно ярким светом показался Рик Мерфи, все еще одетый в свой серый комбинезон. Мужчины, выдохнув, положили его на стол. Мертвое тело было едва ли не вдвое тяжелее живого, отметил Итан Кобб. Он уже не впервые замечал это.
