До развития квантовой механики в работах Макса Планка, Нильса Бора, Вольфганга Паули, Эрвина Шрёдингера, сэра Джеймса Джинса и Артура Эддингтона мы были уверены в своем понимании мира, полученном на основе ньютоновской, или классической, механики. В ней причина и следствие были ключевым принципом линейного развития объективной предсказуемой реальности. С удивлением нам пришлось обнаружить, что одновременно с этим верно и квантовое представление, в котором синхронность является ключевым принципом нелинейного развития субъективной, непредсказуемой реальности, в которой сознание является фактором возникновения физической формы.
Эти хитросплетения еще больше подрывают устойчивость таких идей, как внутреннее и внешнее, субъективное и объективное, а также время и пространство. Хотя все еще ведется много дебатов о конкретных выводах из этих данных (существует около одиннадцати разных научных школ), я склоняюсь к интерпретации Вигнера – фон Неймана[3], согласно которой наблюдающее сознание сворачивает волновую функцию (von Neumann 1932; Wigner 1967). Говоря простым языком, наблюдение влияет на материю. С учетом этого увеличивается ценность, сила и важность чувства благодарности. Если сознание влияет на физическую Вселенную и намерение этого сознания служит причиной происходящего, то разумно будет следить за тем, чтобы наше восприятие, мысли и убеждения соответствовали тому, что мы желаем испытывать. Это еще больше поддерживает идею, высказанную в главе 1: рай и ад – это состояния сознания, граница между которыми толщиной в волосок. Добавив сюда квантовую точку зрения, мы можем рассматривать их как сосуществующие возможности, которые можно активировать, создавать и проживать с помощью намерения и внимания. Хотя еще до квантовой механики Уильям Блейк (Blake, 1906) успешно выражал эту идею в словах: «Благодарность – это воплощенный рай».
Это наводит на мысль о взаимосвязи благодарности и осознания настоящего момента, о силе того и другого. Краткое резюме бесконечно сложной темы квантовой механики дает вашему разуму линзу, через которую можно увидеть то, что в конечном счете лучше ощутить непосредственно. Слова здесь оказываются совершенно неадекватными, но попробуем назвать это «единством», или «истиной», или, как предпочитаю я сам, «этим
