Сила комплимента - страница 5

Смотря за окном на ярко блестящие от солнечного света, накатанные поездами рельсы, Вадим погрузился в грустные размышления о только что увиденном и услышанном. Вот она только что сидела напротив, где теперь сидит этот полный мужчина, и её история очень жестока. Она, пройдя такой стресс, осталась человеком, а не скатилась в канаву. По сути, заслуживает получить награду за выдержку и невпадение в отчаяние. Заслужила ли она такую переломанную жизнь – неизвестно. Но даже если и заслужила, то не в такой мере.

Вадим поймал себя на мысли, что ему захотелось утешить, исцелить душу Марии, вынуть из неё ужасные события прошлого и вложить радость и счастье. Он поймал себя на мысли, что она внешне красивая и привлекательная молодая женщина, несмотря на наличие ребёнка. Раньше он не придавал значения красоте женщины, а сегодня после услышанного поймал себя на мысли, что если бы она повстречала настоящего мужчину, то она бы никогда не узнала, что такое быть преданной и брошенной, она была бы счастливее, чем сейчас. Несправедливость.

Ему захотелось её образно взять на ладони рук, как маленького котёнка берут на руки… Согреть, погладить и утешить и сказать, что она теперь будет в крепких руках и с нею больше не приключится зла, как ранее. Старое прошло и впереди ждёт только новое и самое приятное. Если бы он был Богом, то незамедлительно бы создал для неё настоящего мужчину, который бы искренне любил всю жизнь и дорожил бы ею. Но это были плоды воображения. Он понимал, что в реальности ничем не может помочь. Он не Бог, для которого возможно всё, лишь человек, который может немногое. Её улыбка, которую увидел сегодня, это была улыбка ради приличия, это не была улыбка радости и приятных эмоций. Её глаза, которые увидел сегодня, в них не было того озорного огня, который он видел несколько лет назад. Это были грустные глаза, из которых уже вытекли все слёзы и осталась пустота. Вадим будто видел лицо Марии перед собой в своём воображении, как на фотографии… «Неужели теперь некому сказать, что она красива? Неужели её губам теперь не суждено улыбаться улыбкой радости, но только натянутой улыбкой приличия? Неужели она не услышит слов восхищения очарованием своей красотой, что она красива и так пленительна, что она нравится и только о ней одной кто-то думает постоянно в своём сердце? Боюсь, что это так, как бы не печально было делать такой вывод, – размышлял Вадим. – Она красивая женщина, ещё молода, привлекательна, кто же мог посметь войти в её душу, а потом наплевать и, вытерев ноги, уйти. Это жестоко и бессовестно – поступать так с человеком, являющимся величайшим творением на свете».

Вадима наполняли разные мысли и ему стало казаться, что волосы шевелились на голове от захлестнувших эмоций. Ему захотелось заступиться за Марию, как заступается отец за свою дочь, не дать её в обиду больше никому, несмотря на то, что она совсем чужой ему человек. Он хотел уберечь её от зла, подарить исцеление души, чтобы в сердце женщины зародилась вера в своё счастье под солнцем, несмотря ни на какие обстоятельства в жизни.

«Но как это сделать, – задавал себе вопрос Вадим? – Что же я, именно я, могу сделать? Я ведь не волшебник и не Бог!?…»

Он вновь представил лицо бывшей коллеги, с её грустными глазами.

«Что я мог сделать для неё… Что я мог сделать для неё… А ведь я мог сказать ей прекрасный комплимент, и она сегодня вечером, может быть, почувствовала бы внутри приподнятое настроение. Может, слова комплимента вызвали бы настоящую улыбку от приятных слов в её адрес. Мог бы это сделать сегодня, пока она была рядом, в этом вагоне, но ещё час назад не осознавал, что в его власти был шанс сотворить частицу добра. Да, он не Бог и не может создать мужчину для неё, но он может сказать женщине приятные слова комплимента, и, может быть, именно эти слова станут целительным лекарством для израненной души, вселят веру в счастье, которое, несомненно, ждёт встречи с каждой. Марии самой надо поверить в своё счастье невзирая ни на что, – размышлял Вадим».