Сила позитивного мышления - страница 17

В противоположность этому тишина является исцеляющей, успокаивающей, оздоровляющей практикой. Старр Дэйли говорит: «Среди моих знакомых нет ни одного ни среди мужчин, ни среди женщин, кто знал бы, как пользоваться тишиной, а насколько я знаю по собственному опыту, этот навык устраняет всякую усталость. Я заметил, что мои несчастья приходят ко мне, когда я не могу сбалансировать напряжение с отдыхом». Старр Дэйли тесно связывает тишину с духовным исцелением. Чувство отдохновения, появляющееся вследствие пребывания в полной тишине, является терапией величайшей ценности.

В условиях современной жизни, когда происходит постоянное нарастание темпа, практика тишины, вероятно, не такое простое дело, как это было во времена наших праотцов. В наше время существует множество шумопроизводящих устройств, о которых они не имели никакого представления, а программа нашей повседневной деятельности стала гораздо более насыщенной и беспокойной. В современном мире практически истреблено свободное пространство, и, что очевидно, мы также пытаемся уничтожить и фактор времени. Для человека стало почти невозможным совершать прогулки по лесу или сидеть у моря, или предаваться медитации на вершине горы или на палубе корабля посреди безбрежного океана. Но если мы уже совершали подобные эксперименты, то можем отпечатать на экране нашего разума картину тихого местечка и чувство, которое испытывали в тот момент, и возвратиться к этому в памяти, чтобы снова все это оживить с такой же достоверностью, как если бы мы действительно участвовали в этой сцене. В сущности, когда вы возвращаетесь к прошлому в памяти, разум имеет тенденцию устранять все неприятные факторы, присутствовавшие в реальной ситуации. Воспоминание часто является улучшенным вариантом по сравнению с действительным событием, так как разум склонен воспроизводить только его красоту.

Например, сейчас, когда пишутся эти слова, я нахожусь на балконе одного из самых прекрасных отелей в мире – «Ройял Гавайян» – на прославленном и романтическом побережье Вайкики в Гонолулу, на Гавайях. Я смотрю в сад, где растут величественные пальмы, раскачивающиеся под благоуханным легким ветерком. Воздух пропитан ароматом экзотических цветов. Сад полон гибискусов, которых на этих островах насчитывается две тысячи разновидностей. Под моими окнами растут деревья папайи, отягощенные созревающими плодами. Восхитительная окраска королевской поинсианы, пламенеющей среди лесных деревьев, придает этой сцене романтический ореол, а ветви акаций низко сгибаются под тяжестью своих роскошных белых цветов.

Потрясающей голубизны океан, окружающий эти цветущие острова, уходит за горизонт. Увенчанные белыми гребнями волны, вздымаясь, накатывают на берег. Гавайцы и мои друзья-туристы грациозно скользят по волнам на плоскодонках и каноэ с выносными уключинами. Все это в совокупности представляет собой картину потрясающей красоты и оказывает на меня неописуемое целительное воздействие, когда я сижу здесь и пишу о силе, вырабатываемой в умиротворенном разуме. Постоянное чувство ответственности, под бременем которого я обычно живу, кажется ушедшим в бесконечную даль. И хотя я нахожусь на Гавайях для того, чтобы прочесть ряд лекций и написать эту книгу, тем не менее спокойствие, которое царит в этом райском уголке Земли, обволакивает и меня. Но я понимаю, что только возвратясь домой, в Нью-Йорк, за пять тысяч миль отсюда, я по-настоящему оценю утонченное удовольствие от красоты, которой я сейчас наслаждаюсь. Она будет бережно храниться в памяти как данное мне в награду прибежище, в которое может уходить мой разум в те беспокойные дни, которые мне предстоят. Находясь далеко от этого идиллистического места, я буду часто возвращаться к нему в своих воспоминаниях, чтобы вновь обрести спокойствие под этими выстроившимися в ряд пальмами на омываемом пенистыми волнами берегу на Вайкики.