Сила смысла. Создай жизнь, которая имеет значение - страница 25

Эдвард Прюитт говорил о том, как важна община и сплоченность. Когда он собирался уехать в колледж, то школьный библиотекарь – ныне уже директор школы – дала ему наставление. Она сказала: «Не бойся говорить окружающим, что ты с острова, не бойся сообщать, что ты с Танжера. По твоему акценту они все равно поймут, что ты родом из необычного места, а когда тебя спросят, что это за место, гордо скажи, что остров Танжер – совершенно необыкновенный».

Эдвард процитировал ее слова: «Не стесняйся своего происхождения, потому что твоя родина уникальна, и она достойна того, чтобы о ней рассказать».

Прюитт не сразу проникся мудрыми словами наставницы. Он уехал с Танжера в 1998 году поступать в Университет Кристофера – государственный гуманитарный университет, расположенный в городе Ньюпорт-Ньюс, штат Вирджиния. Это в трех часах пути от острова. То был первый отъезд Прюитта с родного острова – и перемена далась ему нелегко. Город Ньюпорт-Ньюс по сравнению с Танжером показался юноше огромным, к тому же Эдвард не привык к такому широкому спектру возможностей и такой свободе. «У нас на Танжере выбирать особенно не из чего. Магазин всего один. А в других городах их миллионы», – вспоминал он.

Но труднее всего ему было научиться заводить друзей. В детстве и юности Эдвард знал всех детей на острове, они ему были все равно что братья и сестры. В школе он чувствовал себя как дома – там была уютная и располагающая обстановка. Одноклассников у него было всего лишь семеро, а поскольку все танжерские дети учатся в одном школьном здании, то в выпускном классе Эдвард обучался у тех же учителей, что и в первом. «Это было все равно что вырасти в многодетной семье с множеством родителей», – говорил он.

Такое тесное окружение обладало массой достоинств, но и одним недостатком: у Эдварда совершенно не было опыта завязывания новых знакомств. «Я ужасно стеснялся, – вспоминал он, – и особенно стеснялся своего необычного акцента, потому что большинство окружающих начинали меня поддразнивать». Благодаря соседу по комнате в общежитии – тоже уроженцу Танжера, но на год старше, – первокурсник Эдвард завел несколько новых знакомых, но подружиться ни с кем из них не сумел. Поэтому время от времени на него нападала «студенческая хандра» – он чувствовал себя одиноко, скучал по дому, семье и по острову Танжер в целом.

На Танжере, объяснял Эдвард, всегда легко найти, с кем пообщаться. По вечерам островная молодежь обычно собирается в местной мороженице или в кафе, которое славится блюдами из даров моря. Ничем особенным они не занимаются: немного перекусывают, болтают, затем гуляют по острову. Однако в колледже Эдвард не нашел ни подобной компании, в которой ощущал бы себя своим, ни таких заведений. «Даже не осознаешь, насколько важно это ежедневное общение, пока его не лишишься, – говорил он. – А потом скучаешь по этим будничным разговорам – по мелочам, которые, казалось бы, не представляют собой ничего важного. И по будничным беседам в школе я тоже скучал. В колледже ничего подобного не было, и я не знал, как и чем заполнить образовавшуюся пустоту».

В колледже Эдвард так и не научился заводить друзей, но после выпуска поступил во флот, и здесь ситуация изменилась. «В армии быстро со всеми знакомишься, – рассказывал Эдвард. – Вас все время перебрасывают с места на место, раз в год или два, не реже, поэтому приходится все время знакомиться с новыми людьми». Взрослея и набираясь уверенности в себе, Эдвард больше не страдал от застенчивости, как раньше, когда только выехал с острова.