От каменной кладки колодца тянуло прохладой. Лавочка, несмотря на свою кособокость, оказалась вполне добротной. Присев на неё, Анью достала из сумки лепёшку, развернула её и, аккуратно сложив лист, спрятала обратно в сумку. Неизвестно, где найти ещё такие, а этим вечером она хотела поэкспериментировать с запеканием картошки. Медленно подняла взгляд – толпа стояла полукругом, молча и выжидательно смотря на неё.
Они что, собираются смотреть даже на то, как я ем? Бровь медленно поползла вверх. Однако крестьян это не проняло. А если я молнией в кого-нибудь из них кину, они разбегутся?
– А ну разошлись! Дел, что ли, нет других? Глазеют тут, как дурачьё! – властный мужской окрик мгновенно разогнал толпу.
Рядом с ней присел мужчина с длинной седой бородой и ясными, добрыми глазами. У этого старика они были цвета грозового неба. Совсем как у малышки, торговавшей фруктами. Анью втянула обратно магию. Окрик старика подействовал даже на собак, мгновенно убежавших, поджав хвосты.
– А ты кушай, кушай, девчуля! Не обращай на них внимания. Ваши редко к нам заходят. Ты на моём-то веку третья.
– Спасибо! – Анью кивнула в знак благодарности и надкусила лепёшку. Пресная и совершенно невкусная.
Переплатила.
– Я староста местный. Родомиром звать меня. Если чем могу помочь – обращайся. Ты откуда будешь, девчуля?
Анью медленно прожевала и проглотила кусок лепёшки.
– Я в Леонхольд иду. Задание у меня там.
– О! Так ты наёмничаешь! – старик задумчиво почесал бороду.
– Вроде того! Меня за артефактом послали. Ковчег Первозданного Света найти. Слышали о таком? – староста ей нравился. Как минимум потому, что не смотрел на неё так, словно она лесная нежить, неведомо как попавшая на бал к королеве.
– Слыхал… Сотни лет его ищут, да всё никак не найдут. Искатели часто через нашу деревню в Леонхольд ходят, – старик медленно обвёл взглядом площадь, словно обдумывая слова. – Вот только что я тебе скажу, девонька, дело твоё – труба. Не знает никто, что это за Ковчег такой и был ли он вообще. Кинули тебе задачку неразрешимую. Твой-то век подольше чем мой будет, но и то не хватит весь мир облазить. Чем же провинилась ты, что работёнку такую повесили? – староста пристально посмотрел в зелёные глаза молодой колдуньи.
– Ничем не провинилась, – ответила Анью, отщипывая от лепёшки небольшой кусочек. – С решением богов не спорят. Послали, так послали, – кусочек лепёшки отправился в рот.
– Божья воля – это хорошо, – староста потрепал кончик бороды и улыбнулся, – Мне вот вчера вечером ворон прилетел от соседей. Жрец Руфеона у них проезжал, сам чудотворец из Леонхольда! Многих исцелил. Вот это впрямь человек божьей воли! Странствует, лечит да денег не берёт. Сказал, что в Леонхольд едет, значит завтра мимо нас проедет. Нам тоже немножко божьей помощи не помешает. Михею – кузнецу нашему – неделю, как молодой жеребец в колено копытом дал, так разбухло, что ходить, бедолага, не может. Ты врачевать не можешь? – старик кинул любопытный взгляд на посох за её спиной.
– Нет, я стихийный маг, – Анью улыбнулась старику, отправляя в рот очередной кусок лепёшки.
– А жаль, у нас хватает хворых. И разбойников хватает… – староста грустно вздохнул. – Нас особо не трогают, на дорогах разбойничают. Вот так и купцы через нас ездить перестали, да и искателей почти не видать. Ты первая за эту луну к нам пришла. И то чудо – что тебе разбойники не встретились. Уж что они с девками делают, тьфу, говорить не хочется!
