Не поднимая глаз от кружки с чаем, я судорожно думала о том, что делать. Видят боги, как же я не хотела ввязываться в разговор с этим хлыщом! Но если сейчас спустить оскорбление или просто уйти, то рано или поздно я обязательно встречусь с ними во дворце, и о каком уважении тогда вести речь?.. Воспользоваться помощью охраны — тоже не выход. Вокруг были обычные горожане, и они признают это трусостью.
Размышляя о том, как мне сейчас лучше поступить, я краем глаза заметила, что эльфы, которые раньше просто прислушивались к словам Патрика, начали перешептываться и поглядывать в мою сторону с насмешкой и… презрением! Да, меня пока не знают в лицо, но позже… После нашей свадьбы с Итаном, как я выгляжу будет известно всем. И если сейчас неверно поступить, то слухи о моей неспособности постоять за свою честь распространятся мгновенно. Слабых правителей не уважают, а это значит, что мне не остается иного выбора. Я просто не имею права повести себя иначе.
Медленно выдохнув, я решительно встретилась взглядом с холодными голубыми глазами Патрика и с достоинством спросила:
— Вы это мне?
— Ага, — широко улыбнулся дворянчик.— Никос, а ведь правду говорят, что на ловца и зверь бежит! Красавица, уж больно ты похожа на ту, на которой собрался жениться наш Правитель. Это же ты, человечка?! — облизнув губы, этот самоубийца посмотрел на меня с невообразимой наглостью и высокомерием.
Гордо расправив плечи, я не отвечала на вопрос и лишь величественно смотрела на эльфа. По неведомым причинам мой разум был абсолютно холоден, и я четко понимала, что меня опознали. Буквально на днях Итан рассказал о готовности наших с ним изображений для газет. Мало у кого был доступ к портретам, но, похоже, этот щеголь их как–то умудрился увидеть. Иного объяснения я не находила.
— Это ты! — утвердительно кивнул Патрик. — Должен признать, что художник не приукрасил: ты такая же красивая, как на портретах! — радостно воскликнул он, подтверждая мои выводы. — Наша встреча не случайна! Пошалим, когда к тебе охладеет владыка?
Внезапно наступившая тишина отчетливо говорила о том, что наш разговор слышат очень и очень многие.
— Вы меня оскорбили, — хладнокровно сказала я. — Извинитесь!
— Да ла-а-адно, — пренебрежительно махнул рукой высокородный отпрыск. — Ты всего лишь забава для Повелителя, с чего бы мне перед тобой извинялся? Иди поплачь в подушку, человечка!
Непонятно откуда набежавшая толпа загудела, а потом замолкла в ожидании моей реакции.
— Я — потомственная дворянка и маг–универсал, оскорблять себя никому не позволю. Требую сатисфакции! — твердо сказала я. Понимая, что эльф может брезгливо отмахнуться от дуэли и это мало кто осудит, я решилась на провокацию: насмешливо прищурившись, медленно осмотрела его с ног до головы и добавила: — Примешь вызов или испугаешься и сбежишь, эльфенок?
Одобрительный гул толпы был мне самым красноречивым ответом: отстаивая свою честь, я все делала правильно.
Патрику выбора не осталось. Он поднялся из–за своего столика, презрительно скривился и, посмотрев на окружающих нас эльфов, вздернул подбородок.
— Маркиз Патрик Рэйдли, сын герцога Рэйдли и маг–воздушник, никогда не отказывается от своих слов! Я принимаю твой вызов, человечка! Не ожидала? — многозначительно усмехнулся хлыщ, надеясь меня удивить. — Еще не поздно сбежать, — громким шепотом добавил он и зловеще оскалился.
