В кругу просвещённых мотив израненного, а порой и обиженного путника, мудростью которого пренебрегли на родной земле, служил символом изгнанных с далёкой страны древних истин. Духовные учителя всех веков спешили ему на помощь, залечивали его раны, и одевали в новые одежды, другими словами, они, заботясь о путнике, тем самым давали новую жизнь древним истинам, переписывали их по-новому, возрождали тайные знания из пепла.
Если говорить об относительно недавней истории, то подобное воскрешение древней религии произошло около 2000 лет назад, когда еврейские мистики, «вышедшие» за пределы традиционной религии (их называют представителями эллинистического иудаизма), прониклись греческой культурой и пытались соединить с ней еврейскую религиозную традицию. Будучи прекрасно знакомыми с буквальным и аллегорическим смыслом обеих религий, они разрабатывали собственную экзегетику. Своей миссией они видели объединение греческой культуры с еврейским тайным учением, тем самым они дали вторую жизнь греческой культуре и создали новую религию – гностицизм.
Отец-основатель гностицизма на основе греческой философии и Священного Писания – Симон Самаритянин, современник апостолов, живший примерно 2000 лет назад. Своей миссией он видел создание новой мировой религии. Симон Волхв и его последователи не соглашались с единоверцами, что греческая религия чужда еврейской традиции, убеждали их прислушаться к сокровенным тайнам, которым она в себе несёт, но большая часть народа под давлением религиозных лидеров настороженно относилась к новому учению. Еврейские священнослужители сравнивали Симона Самаритянина, объявившего себя воплощением бога, с дьяволом, а гностическое учение – с райским яблоком, которое может лишить легковерных места в раю. Официальная религия и буквальное толкование Священного Писания были признаны единственно верными, а за проповедь в Иерусалиме гностицизма, который священнослужители объявили чуждой иудеям греческой религией, грозила казнь. И поэтому гностики, которые продолжали быть представителями тайной еврейской школы, обосновались в Самарии и Галилее, где и начали проповедовать о триедином боге, который соответствовал трём высшим сфирам: Кетер, Хохма и Бина, и двух Софиях, матери и дочери, соответствующих двум каббалистическим Шехинам, божественным душам, младшая из которых упала в этот мир. Как мы уже говорили, гностики прошлого утверждали, что главная цель будущего спасителя (так же, как и Гермеса в греческой мифологии) – соединить двух женщин по имени Мириам, то есть мать и дочь. При смене огласовок, гностики, раннехристианские мистики и даже апостол Павел порой записывали имя Мириам на греческом как: Мариам или Мари-ям, о чём мы поговорим позже.
«Приветствуйте Мариам, которая много трудилась для нас».
(Апостол Павел, Послание к Римлянам, 16:6).
Соединение матери и дочери соответствовало двум буквам Йод в первой букве еврейского алфавита Алеф, которые соединены буквой Вав, как мы уже говорили в седьмой главе. Но на более глубоком уровне это соответствует двум первым скрижалям завета, как об этом говорится в Зохар, которые символизируют собой мать и дочь, сфиры Бина и Мальхут, которых ещё называют слезами Хохмы.
«15. И обратился и сошёл Моисей с горы; в руке его были две скрижали откровения [каменные], на которых написано было с обеих сторон: и на той и на другой стороне написано было; 16. скрижали были дело Божие, и письмена, начертанные на скрижалях, были письмена Божии.
