Сила Вегвизира - страница 3

Спустя несколько дней, оставшиеся в живых творили на развалинах города беспредел: полки уцелевших магазинов опустошались для пополнения запасов. Безвластие породило вседозволенность и вакханалию. Повсюду были слышны грохот упавших крыш и деревьев, крики и плач детей, сигнализации автомобилей. Менее всего пострадали три окраины, на территории которых со временем разместились штабы банд-мародеров. Бандиты взяли под контроль уцелевшие склады, магазины, сельхозпредприятия и плодородные земли региона, где трудились рабы.

***

Понадобилось чуть более недели для выздоровления брата бледного. Все это время мы часто общались. Даже не верилось, что в допереходный период он учился в консерватории. Хотя в его ручищах уместнее смотрелся бы двуручный меч, нежели виолончель.

Главаря банды все называли Бизоном. Прозвище было явно преувеличено. Учитывая невысокий рост и худобу бандита, он больше напоминал козла. Возможно, кличку дали в силу поведенческих качеств. Бледный был особенно опасен во время своего раздражения, нередко переходящего в ярость. Жестокость он оправдывал «суровой необходимостью». Дисциплину ставил в приоритет, поскольку именно анархия, безнаказанность и паника привели к хаотичной жизни. И в этом он отчасти был прав.

Олега перевели на «фазенду» рабов, которой нас поначалу пугал Бизон. Меня пока туда не отправляли в виду возможной скорой помощи в штабном медпункте. Однажды я уже должен был выехать на фазендду для принятия родов у одной из женщин, как в медпункт привезли раненого солдата. Пока вынимал из него пули, роженица скончалась, так и не дождавшись медицинской помощи.

Через три недели мне все же удалось встретиться с Олегом. Из-за скудного питания и тяжелого физического труда в огородном хозяйстве банды он выглядел слабым и изможденным. Кожа землистого цвета сухими складками свисала с тела. Непривычным был и взгляд друга, от прежнего его задора ничего не осталось. Он стал замкнутым и молчаливым.

С Олегом мы дружили почти всю жизнь. Дружили не только мы, дружили и наши родители, которые работали вместе на флоте. Они дружили и после 1992-го, когда флот поделили. Мой отец ушел в отставку, а отца Олега перевели на север, в Гаджиево. Виделись мы с другом теперь только летом, когда мама привозила болезненного ребенка на оздоровление к к бабушке.

Я всегда очень ждал приезда Олега в наш город. Помню, как мы целыми днями бегали по городским дворам, вместе загорали и купались на море. В подростковом возрасте у нас появилось общее хобби – туризм. Особенно мы любили перебирать туристическую снарягу, собирать походную посуду, запасаться сухпайками. Летом на старенькой шестерке в горы нас часто возил мой отец, а в шестнадцать лет мы уже стали выбираться сами. Сначала это были однодневные походы в урочище Инжир, затем – многодневные по всему полуострову.

Совместные турпоходы продолжались и после женитьбы Олега. В 2015-м, уже будучи старшим лейтенантом-помощником командира корабля, он вернулся на родину. В связи с расширением Черноморского флота, в военном ведомстве открылось много вакансий. В штабе Олег познакомился со своей будущей женой, которая работала в аппарате. Она не препятствовала нашему хобби и всегда легко отпускала в поход на выходные. Мы оба всегда очень ждали наши мимолетные свидания с природой, когда во время горного привала, вглядываясь в изумрудную даль застывшей и безграничной морской стихии под стрекотонье цикад и аромат можжевельника забывали о сиюминутности, бренности городской жизни и заряжались энергией гор. Большой перерыв в нашем увлечении был сделан во время последних военных кампаний и в то последнее лето, когда у Олега родился младший сын.