– Привет, выспался? – Максим не повернулся, услышав голос Романа, а спросил:
– Не знаешь, к чему постоянно снится пустая коляска у подъезда?
– Понятия не имею, что бы это значило! – “Наверное, эти сны как-то связаны между собой, и нужно разобраться в них, до конца”.
– Ты в школе вчера был, Рома?
– Да, Светлана Викторовна заболела.
– Давно? – У него мурашки пошли по телу.
– Уже две недели её вообще не было в школе, и уроки за неё никто не ведёт. – Роман ещё что-то говорил, а Максим думал о Светлане Викторовне, о том, что уже столько лет любит её, а эта любовь так ничего ей не дала. А что, казалось бы, она могла дать “замужней” женщине? К чему же коляска, не это ли отгадка? Всё время ощущал, что любовь чувствовал всё сильнее и сильнее, понимая, что только Светлана Викторовна может так любить. Он попытался представить: где она сейчас находится, о чём думает; но разве об этом сейчас я должен думать.
– Ты меня хоть слушаешь? Кажется, я говорю в пустоту, я же вижу, что ты думаешь о своём.
Макс снова не услышал слов своего друга. Он понял, что именно сейчас: больной и ослабленный, в данный момент ни к чему не готовый – именно сейчас он должен, взвалить на себя этот тяжкий груз. Также вдруг внезапно осознал, что он должен помочь родить своей любимой женщине. Он чувствовал сильную головную боль и покалывание в сердце. Максиму стало сильно плохо, что всё у него сразу же заболело, и поплыло перед его уставшими глазами; и он хоть как-то, уменьшить свои страдания – закрыл их, но снова перед ним появилась сцена аварии. Теперь, уже вновь увидев эту силу переживаний Светы, понял, что к ней привело. В момент столкновения она поняла своё бессилие, и оно, воспользовавшись открытостью и ослабленностью, улучив момент, овладело ей, нанеся тем самым тяжелую психологическую травму… Уже из последних сил подумал: “Но что я могу сделать? Ведь для неё я маленький мальчик…” – и упал на подушку, уже не в силах сохранить положения сидя…
Стало легче, когда почувствовал, что Роман держит за руку, и спросил:
– Что у тебя с учёбой, Рома? Что ты мечешься, я не могу понять?
– Ты же все уже знаешь, Макс. Зачем спрашиваешь?
– Не переживай, не оттого, что нечего делать. Сам прекрасно понимаешь.
– Ну не хотят они, чтобы я уходил из школы, понимаешь?
– Перестань ты воевать с ними, ведь тебе же это нужно – иди и учись. Поймут со временем. Не стоит колебаться, тем более тебе.
– Максим, как? Я не знаю, чего они хотят: то в одиннадцатый класс, то в колледж – мешают мне принять решение, сбивают с пути: а я начинаю задумываться в правильности принятого решения, даже начинаешь сомневаться: чьё оно? Моё решение или их. Время-то не остановить, Макс, и всё идёт своим чередом – не так, как нужно все это понимают; и это пугает их, – та самая неуверенность, которая укоренилась во мне настолько, что я становлюсь бессильным перед временем. Побеждая меня и заставляя делать, что-то другое, что от меня не зависит, Максим, сделай же что-нибудь! Ты же можешь!
– Что, Роман? Только вижу, что ты бросишь школу и пойдешь в лицей; но и его в итоге бросишь, оставшись даже без школьного аттестата, понимаешь меня?! Что ты мне предлагаешь сделать и с кем? С тобой или с твоими родителями? Объясни мне: что ты хочешь, чтобы я сделал? Повернул время назад? Ты же знаешь, сколько раз я уже разговаривал с твоей мамой, – и это ни к чему не привело. Она просила поговорить с тобой, чтобы ты не бросал учебу. Я ей объяснил то же, что и тебе. Но с собой она не справилась; а ты не решаешься на конкретные решения…
