– Думаю, нам просто нужно выйти из Города и это наваждение закончится. – с преувеличенной уверенностью нарушила затянувшуюся тишину Алиса. – Не может же быть так, чтобы весь мир изменился, должна же быть где-то граница у этого дурного сна наяву! По крайней мере иного выхода я не вижу и уж если это не сработает…
– Значит просто пойдем на юг. – ответил Юзеф, пожав плечами. – И через пару часов мы уже будем за пределами Города. В остальных направлениях двигаться смысла нет, мы упремся в Реку и Море, если, конечно, они всё еще на своих местах…
– Тогда давайте поскорее. – поторопила Алиса. – Чем скорее, тем лучше. Чем дольше я слушаю эту тишину, тем больше мне становится не по себе и больше мерещится всякой жути!
«Кому лучше?» – грустно подумала Лена, но не решилась спорить. Юзеф обнял ее и, кажется, понял, о чем она думает. «Но ты любишь свою сестру и не хочешь расстраивать её, ведь у тебя больше никого нет, как и у нее…». Их сборы были недолгими – не сговариваясь, они помогали собирать самое дорогое и необходимое в рюкзак Юзефа и сумку Лены. В последний момент выяснилось, что кошка вновь куда-то пропала, хотя куда она могла деться в закрытой квартире? Не растворилась же в воздухе…
– Может быть сбежала, когда пришла Алиса? – предположил Юзеф. Он был явно расстроен, как и Лена, однако Алиса нервничала и решила пресечь эти колебания. Она вздрогнула при упоминании кошки, но решила не рассказывать Юзефу о том, что видела хвостатую бестию еще до того, как начались все эти странные вещи с опустевшим Городом. И что, в сущности, именно из-за нее Алиса и оказалась здесь.
– Как ей будет угодно! – отрезала Алиса, – Если ушла, значит не хочет уходить с нами. Пойдем, просто оставьте дверь открытой, если она вдруг вернется. Она у тебя самостоятельная, не пропадет.
Юзеф оставил дверь нараспашку по совету сестры и все трое направились на юг, проходя через старые фабричные кварталы, среди которых прятался Дом с Башней, где жили Юзеф и Лена. Мимо проплывали закопченные заводские здания из осыпавшегося красного кирпича, старые жилые дома чахоточно-желтого цвета и запущенные скверики с больными деревьями, покрытыми вековой пылью. Между ними мелькали здания помоложе, серые и безликие. Давно прошедшая война и неизбежная старость прореживали строй домов Города наравне с его обитателями. Кто-то погибает от оружия, кто-то от болезней и усталости, но на месте каждого ушедшего вскоре появляется кто-то еще, новое здание строится на фундаменте из утонувших в земле могильных плит, а новый жилец тащит на свалку или готовит к отправке на летнюю дачу чью-то – уже неизвестно чью, – любимую старую мебель, не зная о том, сколько счастливых и горьких дней она разделила со своими хозяевами.
Рассыпающиеся, но еще сохранившие красоту и остатки былой роскоши дома имперских времен сменялись монументальными и величественными зданиями времен Республики, а те в свою очередь бетонными коробками последних десятилетий. Город прирастал как древесный ствол – кольцами. За свою долгую историю он побывал и столицей Империи, и очагом революций, и местом героических сражений, от которых зависела судьба целой страны. Но теперь некогда славное прошлое Города уже было почти позабыто его обитателями и тихо превращалось в руины. Будущее же, воплотившееся в высоких башнях из стекла и серого бетона, виделось вполне сытым и благополучным, но безликим и бездушным. Эти серые полчища окружали Город, словно держали его в осаде в надежде на то, что когда-нибудь последний старый дом рассыплется в прах под ударами неумолимого Времени и тогда строй защитников памяти Города останется лишь на выцветших фотографиях и в памяти немногих живых его жителей, которые тоже со временем уйдут в небытие.
