Ясно… Значит, бедолагам каким-то образом промывают мозги. Но есть те, кто невосприимчив к такой процедуре или сопротивляется до последнего. Я почувствовала невольное уважение к этим мужчинам.
– Что-то вы припозднились сегодня, господин Фалентий, – к нам подскочил высокий рыжеватый работорговец, улыбаясь мне белоснежными зубами так, что звёзды Голливуда удавились бы от зависти. А своими усами он невольно напомнил мне таракана. Что-то тянет меня тут всем мысленные клички давать: «хорёк», «эльфоробот», «пират», «таракан». Нервы, не иначе. – Чем могу быть полезен вам и вашей очаровательной спутнице?
– Всё как всегда, Янек, – приветственно кивнул ему Фалентий. – Мы за рабами.
– Как я уже сказал, вы немного припозднились, увы, – усы рыжего скорбно поникли в демонстративном сожалении. – Самые интересные экземпляры уже проданы. Остались лишь эти. Здесь двадцать пять штук. Забирайте любого, кого захотите. Те, что останутся, отправятся на рудники. Обоз за ними уже подошёл, но я велю подождать, пока госпожа делает свой выбор. Тут есть и управленцы, и гаремники, повара и садовники. Большинство из них – из поместья госпожи Терсен. Милая была старушка, светлых ей облаков на Небесах. Её дочка сильно задолжала одному казино и выставила всех рабов усопшей матери на продажу вместо того, чтобы забрать их к себе по наследству.
– Значит, те, кого я не куплю, отправятся на рудники? – уточнила я.
– Всё верно, – кивнул рыжий.
– Владельцы рудников покупают рабов целыми партиями и щедро за них платят. Из-за высокой сигма-радиации техника выходит из строя за месяц и приобретать её туда нерентабельно, а невольники выдерживают облучение целых пять лет. Кормят их там отлично, дают витамины и всячески поддерживают их здоровье, – заверил меня Фалентий.
Пребывая в тихом ужасе от услышанного, я прошлась вдоль стройного ряда с невольниками. Разница между «правильными» рабами и этими была огромной. Их взгляды раздирали мне сердце в клочья. Боль, безысходность и вместе с тем отчаянная мольба светились на их лицах.
Как я могу купить кого-то одного из них или даже нескольких, а остальных обречь на медленную смерть в радиоактивном аду?
– Я беру их всех, – тихо, но твёрдо сказала я.
Фалентий схватился за сердце:
– Зачем сразу столько? Я же говорил, госпожа, что на первое время вам будет достаточно десятерых! Причём трое у вас уже есть! Вам нужно докупить семерых рабов! Но никак не двадцать пять! Тем более бракованных! Вы хоть представляете, сколько проблем они вам доставят своим поведением?
– Позвольте сказать, госпожа, – неожиданно обратился ко мне один из невольников – высокий широкоплечий мулат лет сорока на вид. Светло-голубые миндалевидные очи, тёмная кожа, короткие чёрные кудрявые волосы – для меня его внешность была довольно экзотичной. Но в глазах светились ум и рассудительность. – Уверяю вас, мы не доставим никаких хлопот. Мы с парнями давно знаем друг друга и сочтём за честь работать на вас – слаженно и спокойно, заботясь о вашем счастье и процветании.
– Кто давал тебе слово, раб? – озверел «таракан». Подскочив к мулату, он ударил его под дых.
Тот с коротким стоном согнулся пополам от боли, но не сводил с меня умоляющих глаз. Причём в этой отчаянной молчаливой мольбе он просил не только за себя, но и за всех своих друзей.
– Вот! Вот об этом я и говорил! – разошёлся Фалентий. – Никакого понятия о том, что допустимо, а что нет! Бракованные! Каждого из них надо отправить в Центр перевоспитания, а этого, – махнул он на мулата, – особенно! Но это же такие расходы! Им самое место на руднике!
