Сильнее ветра 2. Горизонт свободы - страница 20

Я недоверчиво приподняла бровь.

– Центр, в котором лежала я, тоже принадлежит им?

– Да. Я связалась с Леоном сразу же после твоего срыва в Вегасе и обрисовала ситуацию. Он обещал помочь. Он отличный врач, – сестра помолчала пару секунд, а затем добавила: – И привлекательный мужчина.

Последняя реплика мне совсем не понравилась. Более того, я посчитала её крайне неуместной и решила сразу обозначить свою позицию:

– Леон приятен мне, но только, как специалист.

– Ох, нет. Я не об этом, – мгновенно разволновалась сестра. – Просто мои подруги слюнями на него брызжут. Красивый, успешный, молодой. Полный набор для одиноких дам, мечтающих словить выгодную партию.

Если подумать, то да: Леон Кауфман – мужчина-мечта. Но думать не хотелось.

– Сколько ему лет? – Этот вопрос был мне интересен с первого же дня нашего с ним знакомства, но озвучить его напрямую я так и не осмелилась.

– Леон – мой ровесник.

Тридцать три года…

Я сама завела разговор о нём, а теперь не понимала, для чего мне была нужна эта информация. Появилось стойкое желание закрыть тему. Моё настроение всё ещё скакало, и вышеупомянутый врач очень убедительно вещал, что подобные перепады являются нормой.

Но на сегодня было достаточно обсуждений психиатра и всей его семьи. Пора было переходить к более важной части.

– Прости меня.

Сестра вздрогнула и суетливо отодвинула тарелку с недоеденным ужином.

– Всё в порядке, Эми, тебе не нужно…

– Нет, нужно!

Кэти замолчала, глядя на меня серыми глазами, совсем не похожими на мои. Она всегда была копией отца.

– Я отказывалась от встреч, потому что ты связана с прошлой и невероятно счастливой мной. Той, которой больше нет. Я боялась, что один твой вид принесёт мне невыносимую боль. Навеет воспоминания. Я не хотела тебя видеть, чтобы избежать тех страшных чувств. Я знаю, тебе было очень плохо из-за меня. Но, как бы эгоистично это не звучало, твоё «плохо» не могло сравниться с моим. Эти эмоции… у меня не получится их описать. Я лишь надеюсь, что тебе никогда не доведётся испытать подобного.

В глазах сестры застыли слёзы. Она протянула руки и взяла мои ладони в свои.

– Ты меня тоже прости. Я больше года не замечала очевидного. Ты казалась обычной. Меня посещали мысли о слишком быстром смирении, быстром принятии потери. Но каждый раз, когда выдавался подходящий момент для разговора, я трусливо закрывала рот, боясь ворошить прошлое. А потом мы с тобой увидели рекламу про комплекс «Баттерфляй», и ты впервые заговорила об Эйдене. Сказала, что он улетает в Австралию. У меня чуть сердце не остановилось от ужаса. Я пыталась поговорить с тобой, выяснить, что происходит, но ты всегда отмахивалась и уходила от вопросов. Я обманом заманила тебя на сеанс к психотерапевту, но ты молча встала и ушла, не сказав ни слова. Мне пришлось взять на себя ответственность и запретить всем говорить тебе правду, по крайней мере, до тех пор, пока не найдётся решение. Стефани и Дэниел были категорически против моей затеи, но я очень боялась, что с тобой произойдёт нечто плохое, если в момент твоего прояснения меня не окажется рядом. Поначалу я ещё надеялась, что оно наступит. Но я ошиблась… И, поскольку ты не верила никому вокруг и отказывалась от медицинской помощи, оставался только один вариант… – сестра замолчала и крепче сжала мои ладони. – Я оттягивала его, как могла. Потому что… Эми, – Кэти всхлипнула. – Ты – мой самый родной человек. Мне было безумно страшно поместить тебя в специализированное учреждение. Но тебе становилось хуже, и когда у тебя случилась истерика, я сдалась. Сразу же после твоего возвращения я не планировала ехать с тобой в санаторий, я планировала госпитализировать тебя в клинику Кауфманов, – призналась она. – Мне не хватило всего нескольких часов. Этот Уайт всё испортил!