Мастер Маками пока выделялась только тем, что постоянно пряталась. Да ещё эта манера речи, которая её выделяла из всех встреченных мною людей.
Мастер Беккер же в целом был самым обычным на их фоне. По крайней мере, он никак себя при мне не проявил себя и был всего лишь большим, слегка грубоватым мужчиной. Если только это и считать странностью на фоне остальных.
Хаято Мал, которого все, и в том числе я, уважительного называли Старейшиной, был самой загадочной личностью. Казалось, он постоянно был где-то в стороне от событий, происходящих со мной, но в то же время без его разрешения меня не приняли бы в ученики этого додзё, но именно с ним были связаны воспоминания моей смерти и возвращения к жизни.
Я до сих пор не понимал, на что в самом деле способен дедушка Эйко, но каким-то внутренним чутьем уже понимал, что он здесь самый опасный человек и лучше его не злить.
Вот так посмотришь и, действительно, у всех проживающих в додзё «Последний приют» взрослых были какие-то свои особенности, которые выбивали их из разряда простых обывателей.
Может, не так и не права была Кайна, когда говорила, что у их лидера не такое уж особое явление. Просто проявилось оно столь ярко в игровой форме, но с таким вполне можно жить и даже общаться с ним без того, чтобы сломать мозг. Правда, для последнего в играх всё же лучше разбираться, а то, в самом деле, будто разговариваешь с иностранцем. А ведь Вильям ещё не использовал характерный для игроков сленг – тут уже и я бы его не понял.
– О чём задумался, Адриан? – подсела ко мне Эйко, пока я понемногу пил горячий чай и анализировал увиденное.
– Да вот, сегодня мне показали, что у нормальности довольно много граней. И стоит ли вообще считать что-то не обычным, если для кого-то другого это вполне в порядке нормы, – витиевато ответил я, всё ещё частично пребывая в собственных мыслях.
– Вот оно что, – улыбнулась девушка. – А ведь для кого-то раньше возможности мастеров боевых искусств тоже выходили за грань нормальности. Всё же когда ты едва научился стрелять, например, из лука, встретить человека, который с лёгкостью мечом отбивает твои стрелы – это может заставить многих посмотреть на жизнь иначе. А уж когда это стали более активно развивать и мастера боевых искусств, перестав скрывать свои возможности, то думаю, многие решили, что сошли с ума.
– Да, наверное, это было впечатляющим зрелищем, когда ты привык сражаться армией против армии, а тут против тебя выходит всего один человек, ну пусть даже небольшой отряд, – поправился я. – И вот они выигрывают бой, уничтожая армию. Это действительно должно пошатнуть грани реальности у полководцев и тех, кто наблюдал за этой битвой.
– И я про то же, – кивнула Эйко. – Понимание нормальности разрушается, стоит только увидеть что-то необычное и в то же время оно со временем становится нормальным и больше не вызывает такого удивления. Поэтому лучше шире смотреть на мир, чтобы для тебя это никогда не стало чем-то, из-за чего ты опустишь руки. Да и посмотри на своих наставников, – указала она рукой на мастера Райлина и мастера Беккера, что сейчас остались в столовой и тихо беседовали друг с другом. – Они никогда не останавливались даже перед самым необычным, что видели на своём пути. Лишь воля играет тут роль. Если она сильна, то ты сможешь преодолеть всё в своей жизни. Ведь та же воля позволяет тебе не сдаваться и совершенствоваться, чтобы сделать следующий шаг.
