– Изможденный?
– Да!
– А сейчас?
Бурдюков поглядел на свои руки, сжал-разжал крепкие пальцы.
– Нет, сейчас все нормально.
– А не было у вас чувства, что тот вы – настоящий, а галлюцинация, наоборот, все, что виделось до этого?
Бурдюков испуганно мотнул головой.
– Нет!
– Ну, хорошо, – доктор встал, – на всякий случай мы с вами все же пройдем небольшую процедуру.
Он сдвинул занавеску, достал откуда-то снизу тонкий матерчатый чехол и ловко натянул его на кресло.
– Ложитесь, Сергей Григорьевич.
– Обувь снимать? – спросил Бурдюков.
Доктор улыбнулся.
– Не обязательно.
– А одежду?
– Сойдет и так. Ложитесь.
Бурдюков сел на край кресла.
– Это не больно?
– Нисколько.
Доктор заставил Бурдюкова сместиться к спинке. Уютно жужжащий моторчик зафиксировал кресло горизонтально.
– Руки прошу положить в выемки на подлокотниках.
Бурдюков повиновался. Доктор показал ему прозрачную желтую капсулу, которую зарядил в инъектор.
– Это ПОБС.
– Что?
– Программно-ориентированная белковая смесь. Звучит как лопающийся пузырек, не правда ли? ПОБС!
– А что это?
– Ну, это не важно. Вы все равно забудете.
Рука доктора снова нырнула к затылку Бурдюкова, раздался щелчок, и Бурдюков умер. Вернее, на время перестал существовать.
3-е октября
– Серенький!
Спросонья Бурдюков не понял, что это белеет перед ним в темноте.
– Серенький! Ты спишь?
– Что? – Бурдюков приподнялся на локтях.
И едва не упал обратно. Голова была тяжелой, а тело и руки казались ватными. Белое наплыло, присело рядом, со скрипом надавив на пружины кровати.
– Как вчера пришел, так и лег, – что-то шлепнуло Бурдюкова по щеке. – А я? А кто меня любить будет? Сосед?
– Какой сосед?
– Ты невинность не разыгрывай!
Бурдюков выдохнул.
– Магда?
Белое колыхнулось.
– Узнал. Узнал, Серенький.
Могучие руки Магды облапили Бурдюкова, большие губы с чмокающим звуком ткнулись в скулу, в нос. Не сказать, чтоб это было неприятно. Бурдюков полез руками под белое.
– Тише, тише, – навалилась Магда.
– А я работал вчера? – спросил Бурдюков.
– Конечно.
Магда опрокинула его и, обжав коленями, взобралась верхом.
– Я просто…
– Ты должен меня покатать.
Бурдюков напряг живот и ноги.
– Я не могу.
– Почему?
Магда приблизила лицо. В темноте Бурдюков едва различил провал рта.
– Не знаю.
– А я вот сейчас найду корешок твой…
Магда зашарила у Бурдюкова внизу живота и, как он не извивался, сжала найденное. Бурдюков вскрикнул.
– Сейчас как потяну.
– Магда, – простонал Бурдюков, – ты как с цепи…
– Да, я как с цепи.
– Тише вы! – совсем рядом раздался вдруг сердитый голос. – Поспать не даете!
Магда замерла.
– Кто здесь? – хрипло спросил Бурдюков.
– Люди!
– Что вы здесь делаете?
– Спим!
– Как спите?
– Так, спим.
– Но это наша комната!
– Это общая комната.
– Присоединяюсь, – сказал другой голос. – Все здесь общее. В том числе, комната.
– А другая комната? – спросил Бурдюков.
Магда, неподвижно сидящая на нем, не давала пошевелиться, и он напоминал себе бьющегося о землю выловленного из реки малька. Сколько не пытайся – нет воздуха. Рот открой и вздрагивай.
– В другой комнате тоже спят, – сказали Бурдюкову.
– Вот и вы идите.
– Здесь теплее.
– Магх… Магда.
Бурдюков предпринял попытку высвободить хотя бы одну руку.
– Магда! – он лежа взбрыкнул.
– Серенький, – как-то напевно произнесла Магда.
И вдруг пышным кулем рухнула на свою половину кровати.
– Успокойтесь уже! – раздраженно отозвался на это первый голос. – Что за акробатика? Ночь все-таки.
