А ещё я впервые ощущала от Раша злость по отношению ко мне. И он имел право злиться. Я понимала это тогда, еще лучше понимаю сейчас… когда смогла вернуться буквально чудом. И злился он не на то, что закономерно ушёл бы вслед за мной, закончись всё для меня трагично. Он злился, что я рисковала собой ради других, хотя и понимал, что у меня не было другого выхода. Мы бы все там погибли. Отсюда и беспомощность, которая накатывает на меня поочерёдно со злостью.
Прости меня!
Да, я рискнула всем и не жалею…
Я понимаю, как сильно ты переживал за меня…
Я тоже скучала…
Мне тоже было страшно…
Не злись…
Ты нужен мне...
Он медленно и по хищному грациозно наклонил голову набок, всматриваясь в меня, а затем плавно скользнул ко мне на пол. Огромная зелёная рука с устрашающего вида когтями аккуратно приподняла мою голову. Шершавый словно наждак палец осторожно погладил мою щеку. И меня накрыло его эмоциями. Больше не было злости и беспомощности. Было облегчение и нежность.
Я моргнула раз, другой, пытаясь избавиться от вновь подступающих слез. Как-то я расклеилась сегодня, слишком много эмоций для одного утра… для одного пробуждения.
Неожиданно откуда-то снаружи послышался невнятный шум, который кажется приближался. Сердце вдруг, словно что-то предчувствуя, пустилось вскачь. И тут, стоящая рядом Молди, о которой я благополучно забыла благодаря малышу и Рашу, странно дернулась, напряглась и, подхватив сидящего рядом со мной ребенка на руки, попятилась в сторону. А затем и вовсе вжалась спиной в безжизненную стену корабля. Я удивлённо проводила её глазами.
Что происходит?
Я не ощущала угрозы извне, а вот эмоции самой девушки настораживали: какая-то просто дикая безнадега, отчаяние и… страх. Причем последняя эмоция относилась ко мне! Разобраться и понять, что к чему и почему, я не успела.
В помещении в одно мгновение стало темнее. Словно тень заслонила солнце.
Я поднимаю глаза к дверного проему и… замираю. Высокая, широкоплечая фигура в чёрном заслонила собою свет, ещё сильнее сбивая сердце с привычного ритма.
Знакомая растрепанная черная грива… Хищная татуировка на половину лица, которая больше почему-то не пугает... И буквально пылающие сейчас серебристыми искорками чёрные глаза…
Он замер в проеме, ухватившись за него для опоры руками. Грудная клетка мощно и быстро вздымается, как будто он бежал издалека. Лихорадочный взгляд жадно скользит по мне, словно дотошный ревизор, жадно подмечая всё, даже самые незначительные детали. Я даже не способностями, а буквально кожей чувствую исходящее от него волнами напряжение.
Но всё забывается, исчезает без следа, когда его ищущий взгляд встречается с моим изумленным, растерянным.
Волна облегчения, не уступающая той, что исходила совсем недавно от Раша, и из тела мужчины словно вынимают стержень. Он сипло выдыхает и изможденно приваливается к стене, не отводят от меня глаз. И в них такой коктейль, что у меня перехватывает дыхание. Разум словно откуда-то издалека кричит мне, что так не бывает, что одного дня мало, чтобы так попасть. Я ведь до сих пор даже не знаю его имени! Откуда-то из самых глубин сознания шепчет робкий голосок о принудительной привязке и чуждом для земного человека предопределении. Но я уже оценила все эти нюансы и пришла к выводу, что плюсов несомненно больше. Да и сердцу на все эти доводы рассудка уже глубоко плевать, оно странно замирает, в то время как нос восторженно вдыхает знакомый аромат, который я ощущаю даже с этого расстояния. Он ненавязчивый, едва ощутимый, но я все равно чувствую его. Чувствую и понимаю, что он заставляет меня впервые за долгое время ощущать себя по-настоящему живой!
