Ноздри пощипывает запах крови: ее слишком много, и это ужасно…
Этот запах повсюду: внутри и снаружи… Металлическим вкусом катается на языке, щиплет глаза и вновь впитывается в ноздри…
Боль растекается по телу, и кажется – она всюду, больше нет ничего, кроме боли…
Она режет, кусает, жжет, раздирает…
Она становится центром вселенной и всем, что способно меня занимать…
Хочется закричать, забиться в рыданиях.
Но изломанное тело не позволяет. Я ничего не могу, только чувствовать боль и снова, и снова ощущать запах крови…
Какое-то время все это было слишком ярко и четко, слишком кошмарно…
И сколько бы ни пыталась хотя бы пошевелиться, повернуть голову, что-то сделать, все заканчивалось лишь новым каскадом боли – он накатывал, охватывал и заставлял беззвучно стонать с надсадными выдохами…
Сына я увидеть, увы, не могла…
Если бы убедиться, что Никита в порядке… Тогда ладно, тогда уже будь что будет… Главное, чтобы мой мальчик сильно не пострадал…
Но изменить угол обзора не получается – тело не слушается от слова совсем…
Я не вижу Никиту, не вижу самокатчиков…
Только голубое, безоблачное небо и обрывки фигур.
Лица, лица, лица, что склоняются возле и немного поодаль.
Обувь где-то на границе обзора.
Кроссовки, сапожки, туфли на каблуках, босоножки…
Красные, зеленые, синие, желтые… Радуга движения чужих ног…
Белый шум возгласов: женских, мужских, детских окутывает раздражающим гулом…
Но постепенно запахи, звуки и краски начинают меркнуть, сереть.
Как будто мир стирают невидимым ластиком: кадр за кадром и впечатление за впечатлением…
Погружают меня в какое-то ничто… В темноту, в тишь и забвение…
Последнее, что помню – крики людей и чей-то особенно звонкий, истошный: «Срочно звоните в скорую… Они же все переломаны…»
Вроде все…
Или…
Неужто не все?
Внезапно приходят еще какие-то воспоминания или видения, черт его знает…
Прорисовываются в голове вначале смутными, неясными образами, а затем вдруг собираются в пазл…
Меня осматривают странные медики – зеленые, с ушами, похожими на эльфийские. Общаются с крупным, красивым мужчиной…
Лицо его вдруг проявляется четко – словно подгружается при плохом интернете… Вначале размытое, а затем прорисованное…
Лиловые глаза – большие, внимательные. Какие-то – неравнодушные, взволнованные, что ли…
Скулы… высокие, рельефные, хищные, с полосками плоских роговых наростов, такие же тянутся и вдоль мочек.
Признак расы тиргонов, как я теперь понимаю.
Стоп! Почему это я теперь понимаю?
Откуда я вообще знаю про тиргонов?
Ладно, что дальше? Потом разберусь…
У тиргонов роговые наросты вдоль позвоночника и иногда по окружности пяток. Бывают еще на запястьях, но у этого нет…
Он гораздо крупнее и выше остальных и рядом с ними кажется просто горой.
– Вы спасете ее?
– Это вряд ли…
Доносится разговор.
– Тогда я заплачу за выращивание тела… Только назовите сумму – и сразу получите…
Боли нет, ощущения тела пропали, сознание плывет и рассыпается как в калейдоскопе, выбрасывая перед глазами фонтаны узоров…
Косички, орнаменты со сложным плетением пляшут и пляшут в поле обзора…
***
Та-ак… мне как-то вырастили новое тело? Или что это значит? Бред? Глюки?
Я не могу уточнить – просто совсем не у кого… Вокруг – лишь странные тела в колбах. Причем, кажется, что вижу и слышу здесь только я. Остальные же выглядят овощи овощами. Даже не шевелятся, иногда лишь чуть подергиваются, будто от спазмов…
Внезапно в голове раздается голос – словно бы знакомый и незнакомый одновременно. Низкий, грудной и женский, без вариантов.
