– Я просто хотела помочь. Расплачиваться проблемами за то, что ты кому-то облегчил жизнь – одно. Зарабатывать их на ровном месте – совсем другое.
Автобус прибыл точь-в-точь по расписанию. С черными тонированными стеклами и наверняка вовсю работающим кондиционером внутри; от облегчения у меня едва не отнялись ноги.
– Это мой.
Я вышла из-под стеклянной крыши. Расслабленно выпустила ключи, которые последние несколько минут крепко держала, спрятав в сумку правую руку. Уже мыслями была в прохладном салоне, как вдруг меня поймали за плечо.
– Сегодня не пойдешь в университет. Я покажу тебе кое-что поинтересней формул, аэродинамику на практике, – Франциско был выше, чем мне привиделось в нашу первую встречу. Потому, наверное, что тем дождливым вечером он зябко ссутулился. – Манту, одного тебе хватит?
Он стоял практически вплотную ко мне и смотрел куда-то влево. С веселой полуулыбкой на лице, словно обращался к другу, однако там под палящим солнцем раскинулась лишь пустая лавка. За моей спиной беззвучно захлопнулись двери автобуса. На остановку никто не вышел.
Я смотрела на левую руку Франциско, на которой он недавно закатал рукав. Вся кожа на ней от запястья до самого локтя была исполосована шрамами: где белыми, старыми, а где еще достаточно свежими, под коричневой коркой. Они не выглядели особенно глубокими, но их несчетное количество любого неподготовленного человека повергло бы в шок.
– Не жадничай, мне на пару минут, – очередное обращение к пустоте.
Он по-прежнему придерживал меня за плечо. Совсем не сильно, даже аккуратно, но я все равно остро чувствовала это прикосновение, как будто в том месте приложили лед. В голове роились самые разные теории, откуда взялись шрамы на его теле, и каждая новая была страшнее предыдущей. Наверняка над ним издевались. Может быть, издевались с самого детства, отсюда и странности в поведении, психические расстройства…
Нари упоминал что-то об одержимых и состоянии аффекта, однако он же называл Франциско вором, и в этом мне виделось противоречие. Разве душевнобольной человек может считаться преступником?
– Я не знаю, что с тобой, – еле слышно выдавила я. – Но я помогу, слышишь? Я тебе обещаю. Мой отец найдет… ты только скажи, кто это сделал.
И вдруг на его руке появился еще один порез. Очень короткий, тонкий, точно скальпелем полоснули; он образовался сам собой, буквально из воздуха. Маленькие капли крови быстро скопились на его краю, норовя соскользнуть вниз по запястью, и так же быстро исчезли, словно высохли на солнце.
– Что это?!
Я с трудом оторвала взгляд и попыталась уже в полную силу оттолкнуть Франциско, однако он не позволил. Хватка его сделалась в момент чрезвычайно крепкой – он развернул меня к себе спиной, отодвинул подальше от стеклянной крыши и покосился на дорогу, желая удостовериться, что у то и дело проезжающих мимо машин сейчас перерыв. Живот мой попал в тиски, и я принялась безумно брыкаться, тщетно пытаясь из них вырваться.
– Успокойся. Самой же не понравится, если я тебя случайно отпущу.
Ругательства и вопли о помощи застряли у меня в горле – не успела я опомниться, как уже висела в воздухе. Сперва всего в метре, затем выше и еще выше. Остановка скукожилась до размеров моей тетради, и спешным муравьем промчался мимо нее какой-то велосипедист. Ветер ударил в лицо, хотя на земле его не было, и сбил мне дыхание, когда я неудачно открыла рот. Закашлявшись, я чуть съехала вниз, после чего испуганно вцепилась в руки Франциско, державшие меня за талию.
